Грехи девственницы
Шрифт:
— Сколько лет тебе тогда было?
— Четырнадцать.
Подушечками больших пальцев он начал медленно массировать Мадлен шею. Ей ужасно захотелось ударить его по рукам, и вместе с тем прильнуть к нему и принять утешение, которое он предлагал.
Черт возьми, и как ее угораздило так запутаться?
Гейбриел развернул Мадлен лицом к себе, и ее лицо приобрело насмешливо-скучающее выражение, которое — она знала это наверняка — разозлит Гейбриела.
Она готова была стерпеть что угодно, но только не его жалость.
— Тебе
Пальцы Гейбриела сомкнулись сильнее на плечах Мадлен, но он не разозлился на нее и не оттолкнул ее от себя вопреки ее надеждам.
— Ты рассказала правду.
Мадлен рассмеялась, хотя ее горло обожгло точно огнем.
— Я была очень убедительна.
— Потому что ничего не утаила. — Гейбриел провел пальцем по вскинутым бровям и насмешливо изогнутым губам. — Или я ошибаюсь?
Губы Мадлен слегка задрожали от прикосновения Гейбриела, но она упрямо продолжала улыбаться.
— На что ты намекаешь?
— На кое-какие детали. Незначительные промахи, которых женщина, роль которой ты играешь, никогда не допустила бы, но настоящая Мадлен не в силах скрыть.
— Боюсь, мои поклонники вызовут тебя на дуэль за то, что ты не считаешь меня совершенством. — И все же Мадлен не могла контролировать свое сердце, отчаянно бьющееся в груди. Когда же она подпустила к себе Гейбриела настолько близко, что он сумел что-то заподозрить?
— Это потому, что им нужно симпатичное личико в постели. И ничего больше.
Именно это Мадлен и намеревалась им дать. А вот ее душа не предназначалась на продажу.
— А ты, Гейбриел? Чего хочешь ты?
— Очевидно, оказаться в сумасшедшем доме. — Гейбриел наклонил голову.
Несмотря на то что Мадлен никогда не призналась бы себе в этом, она раз или два — а может, семь или восемь — раздумывала над тем, каким будет поцелуй Гейбриела. Наконец она решила, что он окажется таким же размеренным и мрачным, как и его темперамент. Мадлен была уверена, что он возьмет инициативу в свои руки и направит поцелуй в нужное ему русло.
Но вместо этого губы Гейбриела едва коснулись ее губ. Если бы Мадлен отстранилась, продолжения не было бы. Но она не могла. Не могла, и все.
Руки Гейбриела соскользнули с ее лица и пробежали по спине, прижимая женщину к себе. А потом он остановился и замер в ожидании.
Еще ни разу мужчина не колебался перед тем, как потребовать желаемое. Независимо от умения, опыта и предпочтений в постели мужчины не тратили времени на то, чтобы завладеть ее губами. Неужели Гейбриел ждал разрешения? Сердце Мадлен на мгновение замерло, а потом забилось снова. Или же он собирался ей отомстить? Это предположение имело смысл. Это Мадлен могла понять. Неужели он хотел заставить ее умолять о настоящем поцелуе?
Но она не могла пойти на это. Не могла умолять, как не могла выйти из дома без своего ножа.
Глухо застонав, Мадлен подалась навстречу Гейбриелу. Если он ждал ее позволения, то она его предоставила. Если же он желал мести, то мстить будет она, а не он.
Губы Мадлен прижались к губам Гейбриела. На мгновение ей показалось, что ее отчаяние будет очевидным, но Гейбриел ответил на поцелуй, и страхи рассеялись, выжженные охватившим Мадлен огнем. Ей довелось целоваться не с одной дюжиной мужчин, но еще ни разу поцелуй не захватывал ее настолько, чтобы лишиться способности дышать и мыслить здраво.
Вскоре простого прикосновения губ Гейбриела ей стало недостаточно. Мадлен хотелось попробовать его на вкус, наполнить органы чувств его ароматом.
Мадлен провела языком по нижней губе мужчины, ощутив терпкий мужской вкус. Даже если бы ей пришлось поцеловать еще сотню мужчин, она никогда не спутала бы Гейбриела с кем-то другим.
Гейбриел погрузил пальцы в волосы Мадлен, а его язык неспешно ласкал глубины ее рта, заставляя забыть о том, какая из ее тщательно отрепетированных уловок заставит его окончательно пасть перед ней на колени. Она могла мечтать лишь о том, что ей хочется продолжения, чтобы он действовал еще быстрее и требовательнее.
Мадлен прижалась к Гейбриелу, скользя пальцами по упругим мышцам его плеч, по мере того как удовольствие проникало в ее кровь, пульсировало в венах и лишало способности держаться на ногах.
Мадлен начала покачивать бедрами, ощутив растущее в лоне напряжение, а потом прижалась животом к выпуклости на бриджах Гейбриела, свидетельствующей о его возбуждении. Сознание собственной власти над этим мужчиной распалило Мадлен еще больше. Ей с легкостью удавалось возбуждать желание в представителях мужского пола, но это не шло ни в какое сравнение с мыслью о том, что она способна возбудить Гейбриела. Мадлен потерлась о его плоть, и из горла мужчины вырвался сдавленный стон.
Она не хотела никого другого. Только его одного. Мадлен отстранилась.
Но будет кто-то другой.
Мадлен сделала шаг назад, и Гейбриел не попытался ее остановить. Она пригладила подол платья в попытке восстановить дыхание и взять себя в руки.
— Это один из способов уклониться от ответа.
Гейбриел провел рукой по лицу.
— Черт возьми, Мадлен. Не пытайся обратить случившееся между нами в шутку. Это безбожно. Потому что это не было шуткой ни для тебя, ни для меня.
Мадлен собралась уже произнести какую-то колкость, но Гейбриел с силой схватил ее за плечи.
— Твоя ложь не сработает. — Костяшки его пальцев прошлись по шее Мадлен и коснулись чувствительного места за ухом, где нервно подрагивала жилка. — Потому что тело говорит правду. Его не проведешь.
— А что, если это моя естественная реакция на поцелуй?
— Вот как? Давай попробуем еще раз и посмотрим, что из этого выйдет.
Мадлен попыталась высвободиться:
— Нет.
— Тогда скажи, что этот поцелуй отличался от других.