Греши и страдай
Шрифт:
Планы Уоллстрита означали, что по мере того, как я становился успешнее, я унаследовал более крупные и сложные задачи. По большому счету, мой отец был долбанной мухой, которую надо было прихлопнуть моей туфлей. Он несущественный.
Ничто не обременило бы меня больше, чем то, над чем мы с Уоллстритом работали все эти годы. Я не мог себе позволить заболеть.
— Кстати. Мы его нашли, — Мо сжал свой стакан в кулаке.
— Кого? — потер виски, надеясь развеять боль.
Мо сделал глоток из своего стакана.
— Адама
Этот мудак сбежал еще до того, как мы успели его задержать. Но побег и прятки его не спасут.
«Ничто его не спасет».
«Он уже мертв».
Мо скрипел зубами, проводя пальцем по горлу в знак казни.
— Он заплатит, когда мы их догоним.
Дверь приоткрылась, и вошла доктор Лейн. Ее взгляд скользнул по стене, на которой висела увеличенная карта мира. Я часами стоял, глядя на острова и города, гадая, где могла бы быть Клео, если бы она не умерла той ночью.
Ее взгляд переместился на небольшую группу сидений, расположенных на темно-бирюзовом ковре, который выглядел как оазис в море белых плиток.
— Как она? — спросил я, наклоняясь вперед, чтобы поставить свой стакан на кофейный столик овальной формы. Расстояние было небольшим. Размах моей руки был более чем достаточен, чтобы поставить стакан на стол. Но почему-то… я промахнулся. Он скользнул по кромке стола, опрокинулся и вылился на ковер.
— Блять!
— Эй, все в порядке, чувак. Я возьму тряпку, —вскочил на ноги Грассхоппер.
Проклятый человек выпил много виски за последние два часа, но все равно выглядел совершенно трезвым. А я? Я не выпил ни капли и опрокинул стакан.
«Проклятая головная боль!»
Врач прочистила горло, внимательно всматриваясь в происходящее.
— Она в порядке. Несколько дней у нее будет болеть голова, но ее жизненно важные органы в норме, глазное давление в норме.
Подойдя ко мне, она добавила:
— Еще она приняла душ. Без крови, покрывающей ее, я могла оценить и убедиться, что действительно нет рваных ран или порезов, — она нежно улыбнулась. — Она полностью выздоровеет, и я отправила ее в постель.
Я сутулился на сиденье, больше не заботясь о бокале.
— Слава богу.
Грассхоппер вернулся с тряпкой, бросил ее на ковер и топнул грязными ботинками. Засохшая грязь падала каждый раз, когда он топтал впитывающую ткань.
Я был слишком измотан, чтобы заботиться об этом.
Врач пристально посмотрел на меня.
— Ваше состояние хуже, чем я думала. Ваш друг сказал, что вы выписывались из больницы несколько часов назад, но мне не сообщили, насколько вы плохи.
Мой лоб наморщился.
— Что ты имеешь в виду? Просто потому, что я пролил немного виски?
— Нет, потому что ты невнятно говоришь.
Мир остановился.
— Что?
— Черт, чувак. — пробормотал Мо. — Думал, ты просто навеселе, но ты ни капли не выпил.
Страх
«Я… невнятно. Я?»
Я покачал головой, пытаясь восстановить свой непослушный язык.
— Просто устал, - сглотнув, я посмотрел на доктора. — Время для еще одн... одной консультации, док?
«Черт, я невнятно говорю».
«Что, черт возьми, это значило?»
Она улыбнулась.
— Конечно.
Однако ее спокойная манера поведения не могла скрыть внезапное беспокойство в ее взгляде.
— Заходите в комнату и забирайтесь на свой обеденный стол.
Я попытался выдавить улыбку — правда попытался. Но все давалось с таким трудом. Черт, даже сейчас было такое чувство, будто я боролся с тяжелыми веками, прежде чем мне удалось неустойчиво подняться на ноги.
Продвигаясь вперед в ботинках, заполненных бетоном, я обогнал Мо и схватил его за плечо. Держась за него, я разыграл это как прощание, когда на самом деле он был моим чертовым костылем, чтобы не дать мне упасть лицом на пол.
— Проследи, чтобы этой доброй леди заплатили, Мо? После этого я планирую поспать и совершенно забыл код своего сейфа, — я засмеялся, как будто это была самая смешная вещь из того, что я сказал. — Я на мели, пока не вспомню.
«Это ни хрена не смешно».
Я не мог перестать смеяться.
«Это чертовски страшно».
Ничто не могло меня отрезвить. Я окончательно и бесповоротно потерял это.
Потерял все.
Мою математическую легкость. Мою тщательно натренированную совесть. Черт, каждый банковский код, пароль и торговый алгоритм вылетел на свободу, оставив мой мозг в заброшенной пустоши.
Я был… пуст.
Мо бросил обеспокоенный взгляд на Грассхоппера.
— Я понял, Килл. — обхватив меня за затылок, он повел меня, как собака ведет слепого к двери. — Иди, выздоравливай, През. Война может подождать. Но твое здоровье и женщина не могут.
Не говоря ни слова, я последовал за доктором в комнату для временного осмотра и взгромоздился на стол.
Глава одиннадцатая
Клео
Дерьмо, у меня было столько неприятностей.
Папа поймал нас. Он видел, как Артур целовал меня. Вернее, я целую Артура. Боже, это было так неловко. Почему мама не могла нас поймать? Она рассказывала о сексе как по учебнику, без хихиканья и смущения. Но папа... тьфу. Тот факт, что он усадил меня и сказал, что у Артура есть пенис, и что я никогда, ни при каких обстоятельствах не должна позволять ему выскочить из его штанов, было самым ужасным, что когда-либо случалось со мной. Единственное, что было… вместо того, чтобы ужасаться подростковой беременности, теперь я могла думать только о члене Артура.