Грешник
Шрифт:
Я стрельнул пристальным взглядом на особь неясного пола в светлой шляпе, которая боролась с воротами. Он/она/оно увидел меня. Женский голос, вероятно, позвал меня:
— Поможешь немного, чел?
Я не шевельнулся. Я смотрел, как он/она/оно пытается разобраться с замком еще с минуту до того, как замочная скважина поддалась давлению ключа.
Это все казалось похожим на веселую игру раньше, когда я стоял в доме Бейби. Но сейчас? Ахеренно.
Было такое чувство, что я никогда не прекращал спорить с Изабел, как
Невероятно, насколько быстро все в моем сердце превращалось в дерьмо.
Внизу фигура вошла во внутренний двор. У нее была сумка. У нее, кажется, не было колес, но она вся равно тянула ее. Проталкиваясь мимо приставучего фигового дерева, она стояла непосредственно подо мной, а ее долговязая тень рассеивалась от уличных фонарей и света от крыльца и луны. Теперь я видел, что принял за шляпу ее крупные светлые дреды. Подняв голову вверх, она сказала:
— Спасибо за помощь, чел.
Когда я так и не ответил, она протащила сумку еще на несколько метров. Затем она бросила ее у дома и взяла сигарету или что-то вроде.
Медленно, я втянулся в режим артиста. Режим Коула Сен-Клера. Это была маска, знакомая рубашка, но мне нужно было немного времени, чтобы вжиться.
Я спустился вниз по лестнице. В темноте, слабый огонек в ее пальцах осветил дым вокруг нее. Ее лицо было очень длинным и очень тонким, очень похоже на Ихавод Крейн, если бы у Ихавод были бы светлые дреды, будь у нее такая возможность. Восемнадцатый век был плохим временем для волос.
— Привет, почему ты здесь? — спросил я.
— Я — твой барабанщик, — ответила она.
Не было никакого фейерверка или парадов, или знаков, льющихся дождем из небес, чтобы объявить о ней, первой из музыкантов, собранных вокруг музыкальных ног Коула Сен-Клера, экс-лидера «Наркотики».
Эта девчонка не была моей группой. Моя группа была на одну треть буддистской и на одну треть мертвой.
— Это же не оригинальный способ сказать, что ты проститутка, да? Потому что я и правда не в настроении, — сказал я.
Она выдохнула дым на меня. Медленным, носовым голосом, будто готовилась заранее, она сказала:
— Не обламывай мой кайф, чел.
Она закрыла глаза. Она, казалось, была в совершенном согласии с окружающим миром. Марихуана никогда на меня так не действовала. Мне было очень весело, а потом я становился грустным. Весь процесс имел положительные результаты только для зрителей.
— И не мечтал об этом. Я думал, вы приедете завтра. Если не знала, то это день после сегодня.
Девчонка Ихабод открыла глаза. Ее дреды выглядели массивно. Им точно нужен был почтовый индекс. Я видел классные дреды в свое время, но они выглядели, будто были сделаны в руинах заброшенных деревень третьего мира.
— Кайф. Обломал.
— Прости, я Коул.
— Лейла, — она предложила мне свой косяк.
— Я не употребляю, — сказал я. Хотя когда-то считал «травку» самым мелким своим грехом из возможных. Я впервые в жизни сказал «не употребляю» вслух, и эти слова прозвучали с превосходством.
— А
— Остальные?
Как по заказу, свет затопил задний двор. Я прикрыл глаза рукой. Четыре человека зашли в ворота, непринужденно, или как вам больше нравится, сквозь темноту двора. Двое несли камеры. У других были инструменты в чехлах. Вышеупомянутые личности двинулись дальше, но, услышав Лейлу и меня, направились к нам.
Я чувствовал себя так, будто меня бросили на сцене без сет-листа[13]. «Это шоу», — сказал я себе. «И оно начинается прямо сейчас».
— Как я и говорила, — безразлично сказала Лейла.
— Хэй, Коул, — сказал парень с камерой. Я мог видеть только половину его лица, и он поразительно напомнил мне Бейби. Такие же тяжелые веки, такая же коричневая челка, такое же чувство, будто он из винтажной фотографии 70-х годов. — Я рассчитывал, что ты будешь спать. Извини за неожиданность. Все приехали рано, и мы думали убить пару минут, прогулявшись, — он поднял одну руку для пожатия, а в другой руке все еще была камера. Он носил приблизительно четыреста браслетов c коноплей. Я немедленно сделал, по крайней мере, три вывода о нем, основываясь лишь на браслетах.
— Я Ти. Просто буква.
— Какая буква?
— Ти. Мое имя просто Ти.
Я сделал еще один вывод и после этого пожал его руку.
— У тебя лицо Бейби.
— Хах, я знаю. Я ее брат-близнец.
— Странно.
— Да, я знаю, хорошо? Я буду в съемочной команде.
Я сразу же понял, что он был одним из тех гибких парней, которым просто нравилось быть вокруг знаменитостей всех видов. Не поклонник кого-то конкретного, просто фанат любого, кто когда-либо был кем-то. Однако, он определенно нравится мне больше Бейби. Он был проще.
— Джоан — моя напарница, которую, как и меня, ты будешь всегда видеть поблизости. Вот она, — он указал на нее. — Так что, если ты заметишь нас рядом, не психуй.
Частично я слушал его, но по большей части мой мозг работал над фактом, что, в общем, их родители назвали своих детей Бейби Ти.
— В любом случае, мы просто отснимем немного материала в доме, а после не будем вам мешать, — сказал Ти. — Мы постараемся быть по возможности незаметными.
— Делайте то, что должны, — сказал я.
Tи и Джоан отошли назад, вертя камерами туда и сюда, в поисках наилучшего освещения. Джоан чуть не наступила на Лейлу, которая полулежала в траве. Я мельком увидел сцену через видоискатель Джоан, и это было похоже на один из тех документальных фильмов о львах после наступления темноты. Не хватало только буфера Ленд Ровера и полусъеденного трупа гну.
Я обратил внимание на двух музыкантов, которых снимала камера Джоан.
— Почему их двое? — спросил я.
Tи, нетерпеливый и любезный, сразу прекратил снимать и обернулся ко мне: