Грешники
Шрифт:
— Если что-то будет нужно — зовите, — и убегает.
Поворачиваюсь в ту сторону, куда она только что смотрела и сразу понимаю, на кого был обращён её взгляд. Молодой черноволосый парень стоит у барной стойки и пялится на меня с откровенной яростью.
А вот и наш темпераментный Казанова по ходу подоспел.
Впрочем, как она мне там сказала вчера: не лезь не в своё дело? Она права — меня это не касается.
Салютую ему бокалом и делаю глоток пива. Действительно откровенная гадость, но я всё равно пью, режим уже нарушен, а убить вечер здесь всё равно больше не на что.
Интересно, а что дочь Вари вообще забыла в этой дыре? Я и про кафе это и про город. Здесь же молодым совсем делать нечего. Ни работы приличной, ни перспектив. Ни "жениха нормального". Да здесь даже ни одного ВУЗа, так, одни шараги. Где она тогда учится?
Снова словно невзначай смотрю в сторону барной стойки: "казанова" на прежнем месте нет. Вики тоже нигде не видно, хотя её коллеги-подружки рассекают по заполненному залу, с ног сбиваются.
Отворачиваюсь. В попытке расслабиться разминаю движением головы шею, смотрю через мутное окно на проезжающие мимо редкие развалюхи. Хватит уже, ну сколько можно жить в режиме боевой готовности? Пора прекращать. Я не в армии, войны здесь тоже нет, разве что исключительно полов.
Как-то одна подруга назвала меня "бойцовским псом", я оскорбился, а она, может, не так уж и была неправа. Ведь я действительно всегда на чеку, везде ищу подвох, непрерывно держа руку на пульсе.
Довольно быстро добиваю первый бокал. Осматриваюсь. Этих двоих по-прежнему нет.
Конечно, меня лезть никто не просил и вообще… но всё-таки она дочь Вари, мало ли. Просто удостоверюсь, что там нормально всё и вернусь. Судя по воплям у плазмы, там как раз не за горами третий раунд, успею.
Оставив куртку на спинке стула, поднимаюсь, ещё раз быстро осматриваю помещение, а потом выхожу на улицу…
— Остань уже, Рустам! Ты не понял? Просто отвали! Я на работе! Меня турнут сейчас из-за тебя!
— А ты давай не уходи от темы. Думаешь, я дебил? Не видел, как ты ему улыбалась? Этому вахлаку. Кто это? Точно не местный, всех местных я знаю. Кто-то городской? Специально к тебе приехал, да? — и наверняка больно встряхнув её за плечи: — На меня смотри!
— Да говорю тебе — я не знаю, просто клиент!
— Кому ты чешешь?! Отвечай давай!
— Проблемы? — хлопаю парня по плечу, но тот даже не сразу реагирует. Бью ладонью сильнее, и только тогда он оборачивается. Чёрные глаза зло сужаются. Узнал.
— Чего тебе от моей девчонки надо?
— Мне — ничего. Думаю, тебе тоже. Она же попросила отвалить.
— Чего-о? — брезгливо морщится. — Ты кто такой вообще?
— Я тот, кто может совершенно случайно выбить тебе к хренам собачьим все зубы, если ты сейчас же её не отпустишь.
— Саш, хватит. Не лезь! — вмешивается Вика, но я вытягиваю руку, отодвигая её подальше.
— Саша? Всё-таки знаешь его! — петушится её дружок. Низкорослый, но довольно крепкий. Такой по морде точно нормально дать может. Особенно женщине. — Это что за хрен, Вик?
— Да я не знаю его толком! Клянусь! Это матери хахаль или кто он ей там. Брат хахаля.
— Я не понял — это ты и с матерью и с дочкой, что ли, хочешь? — задирает до локтей рукава кожаной куртки и встаёт в стойку. — Ну иди сюда, если такой смелый. Кто кому ещё зубы пересчитает.
Честно? Смешно, вот правда. Я настолько уже далёк от местячковых разборок, что вот это всё казалось бы сейчас даже забавным. Если бы не одно весомое "но" — по ходу он бьёт Вику, а это едва ли не первое в списке того, что мне претит.
Смотрю на девчонку — тушь рамазана. Снова до слёз довёл и кажется, делает он это с завидной регулярностью. И если уж такая как Вика — а она не из слабых — плачет, то спускать это точно нельзя.
— Ну, чего ты? Очканул? — пружиня, подступает ближе, не убирая от груди сжатых кулаков. — Иди сюда, кретин недоделанный.
Поднимаю глаза к небу — чёрное, красивое. Проклёвываются звёзды. Господи, вечер-то какой был хороший…
Набираю полные лёгкие воздуха и на выдохе заряжаю ему лбом в табло. Пацанчик, покачиваясь на пятках, несколько раз трясёт башкой, в тщетной попытке прийти в себя.
Неприятное чувство, по себе знаю. Голова потом будто мокрой ватой забита и тупишь. Хотя ему не грозит. Куда уж больше.
— Ты совсем больной?! — визжит Вика и, прижав ладонь ко рту, не знает, что делать дальше: то ли на меня кинуться, то ли жениху помочь. — Ты же его убить мог! Посмотри, как кровь из носа хлещет!
Дурочка молодая. Ну ты слепая или как? Да хрен с ним.
Берусь за ручку двери:
— Подождать тебя? Вместе домой пойдём, если хочешь.
— Иди в задницу лучше! И не лезь, куда тебя не просят!
Вообще, она права, меня никто не просил.
— Как хочешь.
Возвращаюсь обратно в кафе, забираю куртку и снова выхожу на улицу: вмиг растерявший спесь казанова стоит поодаль, трогает пальцами драгоценный клюв.
Да не сломал, не трясись ты так.
Вика, дрожа от холода, стоит рядом с ним, а на меня смотрит волчонком. Впрочем, как и на него.
— Ну и нужен он тебе такой? — торможу рядом и киваю на притихшего "жениха", а потом перевожу взгляд на растерянную дочь Вари: — Внутрь иди, пневмония — штука неприятная. Два раза болел, — и накинув куртку, ухожу.
Весело у них здесь. Прям то ли "приколы нашего городка", то ли "бандитский Петербург". Впрочем, пусть варятся в своём котле как хотят. Я домой. Спать.
Часть 5
Слышу, как шуршит в замочной скважине ключ. Скрип двери. Громкий хлопок и снова поворот ключа.
Пришла. Время два часа ночи. А утром ей на учёбу, и куда только мать её смотрит? Она знает вообще, чем тут её дочь занимается?
Брат мой человек небедный, вполне может содержать и себя с Варей, и сына их общего, и Вику. И вроде как они отправляют ей ежемесячно нужную сумму. Тогда зачем она в кафе это работать потащилась?