Грешным делом
Шрифт:
Я думаю, именно этот наркотик держит даже самых последних музыкантов на сцене. На тех, кто внизу это влияет по –разному. Одни балдеют и под рок-н-ролл отдыхают, другие под эту музыку впадают в неистовый экстаз, вплоть до агрессии. И уже пару раз вроде бы вспыхивала потасовка в глубине зала, но каким –то чудесным образом всё там заканчивалась миром. Правду говорят: что если уж суждено чему –то быть, то но оно сбудется. В общем, как раз сразу после того, как в зал снова заглянул Иван Петрович, проверить всё ли порядке, и мы даже спели «Вологду», чтобы его успокоить, к нам за кулисы вдруг
– Ребята…Тарасик, плиз, Болрум блиц, ну, пожалуйста, народ просит…
– Ха-ха! – Замотав головами, ответили мы ему, потому что выполнить эту просьбу в школе, было всё равно что спеть «Боже, царя храни!» на комсомольском собрании. Дело в том, что любимая композиция Микки группы «Суит», была какой –то уж слишком хулиганской. Не для советских ушей была эта песенка. Не то, чтоб там слова были плохими, нет. Мы переводили текст, там всё было в порядке. А вот интонация, манера исполнения смущала. Будто взобралась на сцену группа шаловливо настроенных молодых людей и в песенной манере издевалась над приличными людьми, сидящими в зале. Не уважительной по отношению к старшим была эта песенка. Мне так, во всяком случае, казалось.
– Ты что, обалдел? – Зашипел на него Зимкин. – Это нельзя.
– Да кто узнает? – Стал настаивать Микки. –Всем по барабану. Рок –н – ролл и всё. Сейчас как раз такой момент…
Зимкин отрицательно покачал головой. На этот раз серьёзно. Но в тот день, не знаю, наверно, что -то витало в воздухе. Какая –то непонятная сила. Публика вдруг стала скандировать: «Блиц! Блиц! Блиц!». Конечно, пока мы её репетировали, вся школа под окнами дрыгалась. Вещь, что и говорить была заводной. Микки, то и дело отвлекавшийся во время репетиции и подбегавший к окнам, радостно кричал нам: ребята, там народ танцы прямо на газоне устроил! Может, и мы тоже пойдём? «Ты что, дурак?», спрашивал его Зимкин. «Если мы туда пойдём, то кто здесь играть будет?». И Микки, понимая, что сморозил глупость, начинал часто моргать.
И вот теперь Зимкин, обычно осторожный и непробиваемый, помотав несколько раз отрицательно вначале головой, вдруг начал по очереди смотреть на нас с улыбочкой, мол, вы то чего думаете? А нам что думать? Скажут играть, так мы сыграем. Отвечает за всё руководитель, то есть, он – Тарас. У него мама директор школы, ему и карты в руки. А Мишка тем временем всё стоял и канючил:
– Ну, пожалуйста, Тарасик, ну, плиз, ну, велкам! – Это он так, конечно, понтовался, вообще -то по-английски он совсем не шарил:
– Смотри, как все просят. Я ребятам обещал. Умоляю. Они ждут. Я же принёс лампу, как ты просил. Ну, пожалуйста, мою любимую, – тут натурально сложил на груди руки, будто собирался молиться и уже почти начал опускаться на колени.
– Как –нибудь потом, в другой жизни, – решил поиздеваться над ним Тарас. Он любил иногда, чтоб его поуговаривали, прямо как его мама.
– Нет, ну, не потом, сейчас. Сейчас прямо самое время, Тарасик! Народ хочет «Блиц»…– не переставая канючил Мишка, чувствуя, что Тарас в душе начинает прогибаться.
А народ в это время уже перестал требовать и начал скандировать, проявляя открытое недовольство. Часы–то тикали над гипсовым бюстом Ленина, и с ним неумолимо приближался час окончания школьной вечеринки. Всем явно не нравилась возникшая заминка. А Тарас всё колебался, не решив, играть «Блиц» или нет. И тут Мишка выбросил последний козырь:
– Слушайте, я слышал, как девушки говорили, что вы играете божественно! Честно! – Заявил он. – Все прямо в восторге. А твоя Анфиса вообще добавила, что ты битл! – Поглядел она на меня. – Если добавить ещё один хит –будет незабываемо!
И вот час Икс пробил. Трудно отказать, когда тебя считают богом. Зимкин косо посмотрел на часы. Ладно, почему бы нет? Вечер должен был закончиться через пятнадцать минут. Что может случиться?
Увидев возле выхода нашу англичанку Галину Васильевну Беляеву, он посмотрел на меня и улыбнулся –что, мол, рискнёшь? Заодно и английский сдашь. Я кивнул, тоже улыбнувшись.
Начал отбивать заводной ритм наш барабанщик Сюзи Кротофф, во время которого, мне показалось, вверх полетели не только руки, но чья -то туфелька.
– Ready, Steve? – Спросил я в микрофон.
– Oh, yeah, – ответил Тарас.
– Andy?
– A-ha! – Не совсем по тексту брякнул клавишник Витя Эгер.
– Mik?
За Мика обычно у нас был Ва Жировских. Но тут вместо него к микрофону подбежал Мик и крикнул во всю глотку (ради этого, подозреваю, он всё это и затеял):
– All right!
– Let s go-o-o-o-o! – Закричали мы хором.
Я был так увлечён вспоминанием английского текста к песне, что не сразу даже обратил внимание, как группа пиратов, стоявшая весь вечер у окна, на этом месте стала шустро перемещаться к центру зала, от которого рукой было подать до выхода. «Уходят», с облегчением подумал я про себя, и вскоре забыл про них думать.
Зал ревел и качался, как «Девятый вал» на картине Айвазовского. Глаза девушек семафорили: «мы любим вас!». Руки, дружно выброшенные в победном «V», качались над толпой, словно расщепленные мачты. Где уж тут было уследить за тремя неказистыми деревенскими плотиками?
Как раз в эту минуту Людмиласанна, провожаемая завучем Марией Ивановной, шли после окончания Педсовета в директорский кабинет.
– Мария Ивановна сейчас я вам свою радиолу и цветной телевизор покажу, которые шефы нашей школе подарили. Мне их прямо с завода привезли, – Решила похвастаться она. – Как раз только сегодня Миша Хомяков из 10 –го «В» мне всё подключил. Очень способный мальчик. Самоучка. Радиотехникой увлекается. Папа замначальника цеха. Всё утро провозился, настраивая. Сказал –работает отлично.
Они зашли в кабинет. Людмиласанна включила телевизор. Он не работал.
– Ничего не понимаю. –Сказала она, пощёлкав тумблером туда -сюда.
– Что, уже? – Усмехнулась Мария Ивановна. – Вот у меня такая же история с новым «Рубином». Не успела его из магазина привезти, а уже надо тащить в мастерскую. Хорошо в это раз всё по гарантии починили. Но сам факт, как говорится –недели не прошло!
– Да нет, вроде всё работало, я днём смотрела, – недоумевала Людмила Александровна, то заглядывая за телевизор, то под него, то поправляя антенну, то вставляя и вынимая назад вилку из розетки.