Грета и Король Гоблинов

Джейкобс Хлоя

– Он в порядке?
– спросила она Вайата.

Он помолчал, глядя на трех мальчиков, все еще наблюдающих с большим интересом.

– Время, парни. Пора в кровати.

К удивлению, никто не высказал жалоб, хотя была пара недовольно мечущихся взглядов. Грета кивнула, когда они пожелали спокойной ночи и вместе ушли. Она предположила, что мальчики будут шептаться о ней в палатке до поздней ночи.

Вайат оперся рукой о колено, наклоняясь ближе к огню.

– После того, как мы спасли Джейкоба, Рэй начал беспокоиться. Он

считает, что головорезы Аграмона решили, что мы можем быть угрозой, и активно ищут нас вместо того, чтобы надеяться, что мы просто зачахнем от голода и холода.

Грета, глядя в огонь, подумала о награде за ее голову, и на нее накатила новая волна горечи.

– Это вполне возможно, - сказала она.
– Как вам удалось спасти Джейкоба?

Вайат вздохнул:

– Раз в две недели Рэй пробирается к подножию крепости Аграмона для добычи информации.

Грета резко подняла голову.

– Это близко?

– Достаточно далеко, чтобы он уходил на всю ночь. Мы с Рэем обсуждали возможность переезда дальше, может под покров большого города, но Разуа - единственный разумный выбор, а это вне обсуждения.

Поскольку Грета сама отказалась от идеи идти в Разуа, она прекрасно поняла.

– Из-за влияния гномов. Проще просто попросить их вернуть вас Аграмону.

– Правильно.

– Но разве Рэю не опасно ходить туда?

– Очень.

– И ты все-таки позволяешь ему это?

Ответ прозвучал сдержанным, обороняющимся голосом из-за ее спины:

– Я не ребенок. Мне не нужно ничье разрешение.

Повернувшись, Грета ухватила самодельную миску, которую Рэй пихнул ей в грудь. Похоже, она была сделана из гладкого выдолбленного куска коры.

– Спасибо, - сказала она.

Бросив предостерегающий взгляд Рэю, Вайат продолжил:

– Да, это опасно, но несколько месяцев назад мы согласились, что независимо от риска, мы не можем просто бросить остальных детей гнить под пятой демона. Мы пытались составить план, чтобы освободить их.

У Греты отвисла челюсть. Она переводила взгляд с одного мальчика, на другого - они, очевидно, совсем потеряли разум.

Рэй заговорил прежде, чем она смогла подобрать слова, чтобы сообщить им об этом.

– Никто из людей на Милене не пользовался такой свободой, которой наслаждалась ты, - рявкнул он.
– Пока ты работала на существ, которые хотели бы видеть тебя мёртвой или в цепях...

– Это не правда. Не все они плохие и...
– она замолчала.
– Я не знала, что есть кто-то еще.

– И это все оправдывает?

Вайат бросил на него взгляд.

– Рэй, заткнись.

Грета не отводила глаз от Рэя.

– Нет, он имеет право злиться. Мы все делали то, что считали необходимым для выживания.

– Тебе легко говорить, когда тебя не держали в цепях как раба в самом темном и глубоком подземелье Милены. Или загоняли как животное.

Возможно, это было правдой когда-то, но не сейчас. Она убегала так

же быстро, как и все. Девушка посмотрела на миску с изумительно пахнущим рагу и принялась за еду, но не смогла много съесть.

– Может ты прав, - сказала она, заставив себя проглотить.
– И что же мне теперь с этим делать?

Он, глядя на нее, колебался.

– Оставайся с нами, - предложил Вайат.

– Помоги нам освободить мальчиков от Аграмона, - добавил Рэй.

Грета не могла вынести настороженную надежду, пробивающуюся из-за хмурого взгляда Рэя. Он был серьезен.

А также сумасшедшим.

Кто-то должен быть голосом разума.

Кто-то вроде тебя? То, что планируешь ты, такое же сумасшествие, а может даже и больше.

По крайней мере, она планирует идти за Аграмоном одна, не рискуя жизнями группы маленьких детей.

– Допустим, у тебя появился шанс выйти конкретно против этого засранца, хотя все, что я слышала, говорит, что ты не выстоишь и десяти минут. Что потом?
– ей совершенно не хотелось выступать адвокатом дьявола, но это был единственный способ заставить Вайата и Рэя - особенно Рэя - осознать всю глубину опасности, в которую они собирались влезть.

Рэй с перекошенным от гнева лицом вскочил на ноги.

– Я знал, что она не поможет нам.

Грета поставила миску на бревно рядом с собой и тоже поднялась. Они стояли лицом к лицу. Она уперлась руками в бедра.

Не было никакого смысла рассказывать ему, что она собиралась отправиться за Аграмоном сама - он просто увяжется за ней - но кто-то должен заставить его понять, что ему понадобится нечто большее, чем гнев, решимость и дерзость, чтобы выполнить эту работу. Ему нужен был план - то, что она еще не придумала для себя.

– Что вы собираетесь делать со всеми детьми, даже если вам удастся освободить их из темницы?

– Что ты имеешь в виду?
– требовательно спросил он.

– Ты очень хорошо понимаешь, что я имею в виду. О скольких детях мы говорим, кроме тех, что уже находятся в этих палатках?
– она обвела рукой лагерь?

– По крайней мере, двадцать или тридцать, - сказал Вайат, все еще сидя на бревне.
– Может быть и больше к настоящему моменту.

– Какая разница сто их там или один?
– Рэй повысил голос, переводя взгляд между ними.
– Это не уменьшает их страдания, это ничего не меняет.

– Нет, это не уменьшает их страдания, - согласилась она.
– И это не меняет твоего отношения к тому, что они остались там. Но это меняет все остальное, Рэй. Ты должен это понимать.

Он посмотрел на нее сверху вниз так, словно она превратилась во что-то, чего он не потерпит даже под подошвой своего башмака.

– Что я должен понимать?

Вайат стал рядом с ней.

– То же самое я пытался вбить в твою твердолобую башку несколько месяцев.

Он посмотрел на Вайата так, словно его предал собственный брат.