Гротенберг. Песнь старого города
Шрифт:
Возможно, у нашего доблестного паладина не только есть это тёмное пятно, но и цвет у него практически «черный». Никто из нас не любил много болтать о прошлом. У меня его в принципе было не так и много ещё в силу возраста, а вот остальные просто не любили рассказывать о том, как они пришли к такой жизни.
Я их не особо то и не спрашивал на самом деле. Чужие тайны – ненужные проблемы.
Огюст охотно рассказывал о Востоке сам, о тамошней магократии, о чудесах, которые магия может там дать людям, а также о том, сколько боли и неприятностей она способна причинить людям. Слушать о том, что находится где-то далеко, за пределами высоких неприступных стен, и недвижимых
Мой же наставник вообще говорил о том, что в какой-то момент понял всё предназначение Пути, и двинулся по нему, и не намерен сворачивать никуда. Отчего-то этот путь праведника вполне принимал вооружённый грабёж, но сторонился преднамеренного убийства.
Жизнь, как видно, посчитала иначе, или решила поиздеваться над Диором.
— Если что-то пойдёт не так, то ваши данные окажутся в руках Первого Капитана. — Предупредил меж тем заказчик. Я хотел было потянуться за папкой, но уловил взгляд Огюста. Он лишь почти незримо качнул головой.
Мужчина протянул Диору контракт, и рядом положил перо. Чернильница уже была открыта. Диор метнул ещё один уничижительный взгляд на обоих, и взял перо. По контракту он прошёлся мельком. Почему-то я не сомневался, у него было время его изучить досконально.
Практически с явным отвращением Диор оставил размашистую роспись, и брезгливо отложил лист от себя подальше. Его тут же подхватил мужчина, и вновь ухмыльнулся. Недобро так.
— В течение пары дней к вам заглянет слуга, и вы передадите им точный список того, что вам понадобится. На этом, мы распрощаемся. — Он поднялся, сгребая документы со стола, а после подал руку спутнице. Она отставила кружку с так и не выпитым чаем, поднимаясь, и, не удостоив нас ни единым взглядом, вышла из нашей каморки.
В этой тишине звук, закрывшейся двери показался оглушительным. Все мы ещё некоторое время вслушивались, стараясь уловить если не ухом, то душой, в звук удаляющийся шагов.
— О Боги, за что… — Первым «сломался» Диор, накрыв руками голову.
Огюст похлопал его по плечу успокаивающее.
— Таковы причуды Нитей Судей, друг мой… — в отличие от нас, его вера была другой. В целом-то, это и неудивительно. Другая культура, другая страна, другие обычаи. — Когда-нибудь Хтама должен был увидеть то, сколько зла мы привнесли в этот мир, и пустить по пути искупления через Первозданную Тьму.
Диор поморщился.
— Да уж… Киран — неминуемое правосудие — за нами, верно, приглядывал. — Выдал те же слова несколько иначе.
Я их религиозные муки разделить бы не смог. Сколько себя помню, то никогда не находил в своей душе религиозного рвения. Меня волновало другое.
— Вы ведь понимаете, что мы все там умрём? — Я поежился от собственных мыслей. Это знаете, как предчувствие. Утром вы просыпаетесь и просто знаете: день будет полным дерьмом. Так и сейчас, я чувствовал, как мы выкопали могилу, и ждем, когда нас туда столкнут.
— А что ты предлагаешь делать? — Диор вытащил трубку, натолкал туда табака, и закурил. В его вопросе не было издевки, несмотря на то, что я был одним из самых младших. В этом вопросе было неприкрытое отчаяние.
— Не знаю. —
— Они отнесут наши дела стражам. И если новый король действительно займётся чисткой преступников, мы полетим в числе первых, вроде того же «Джо». Только потому, что наши досье у них есть. В них есть всё, от нашей деятельности, с полным раскладом по делам, до домашних адресов и схронов. Поймать нас будет очень легко. Ловушка захлопнулась ещё до того, как они сюда вошли, понимаешь?
Я пытался найти выход, но, откровенно говоря, что мы могли? Бежать? Не смешите. Наших средств не хватит ни на то, чтобы убраться с торговым обозом, ни на то, чтобы убраться на корабле отсюда. Почему я, прежде всего, думал о порте? Прежде всего, потому что магическая защита каменных стен города была непроходимой, стоило только указать ей для кого она должна стать таковой. И человек, который объяснял нам задачу, имел такие полномочия. На его указательном пальце помаргивал кровавым светом рубин в перстне-артефакте. А порт имел иную пропускную систему. Я мог бы попросить отца… только он слишком правильный, чтобы нарушать закон. И тем более, он не простит мне того же. Да и подумайте сами, как, не раскрывая сути, рассказать о причинах заставляющих меня в сомнительной компании покидать родную землю?
Бросить всех товарищей, сбежать одному? Поступить подобным образом мне претило. Я не крыса…
— Вопрос в другом… как рассказать остальным, что мы лезем в петлю? — Проговорил Огюст.
— Я сам им расскажу. — Проговорил Диор, поднимаясь. Он тяжело выдохнул, и отметил: — Парочки дел там не было. Я отговорю тех, кого там не было. По крайней мере, если мы там умрём, то не все. Тем более, надо бы кое-что и самим разузнать. Может, выпутаемся. — Он задумчиво потеребил волосы, и увереннее кивнул. — Да, если мы подготовимся, может и получиться.
— А кто был в списке? — Я вскинул голову.
Диор смотрел на меня несколько томительных мгновений, прежде чем ответить.
— Я, Огюст, ты и Керо. — Ответил он, и поежился. — И пару тех, кто уже мёртв.
Ах, да... всё ещё оставался случай в порту, где не вышло договориться с бандой. Несколько наших товарищей там и остались. К сожалению, как бы это жутко не звучало, к такому привыкаешь. Быстро привыкаешь. Видишь смерти, и как-то чувства замораживаются. Жизнь коллег имеет значение, пока тебе самому не угрожает опасность. Тем не менее, из этого есть исключения. Я слабо мог представить, как бы «Полуночники» существовали без Диора и Огюста. Они дрались рука об руку до того, как взяли меня к себе.
И, тем не менее, остаток дня был испорчен. Мы сидели уже в самом помещении паба, в нервном предвкушении. А что нам ещё оставалось? Когда все пришли, Диор успел уже выпить. Прилично выпить, чтобы скрыть стыд и чувство вины за то, на что подписал нас всех. Правда, это так глупо! Мы сами выбрали эту жизнь. Да, потому что она нас заставила, но ведь бегают мальчишки, помогая на фабриках или таская коробки на складах. Но мы выбрали другой путь. Может, потому что мы учились тому, как убивать и защищаться с раннего возраста. Помню, как отец, когда ещё мама была жива, учил меня метать ножи, и обращаться с мечом. Было тяжело, но эти навыки мне пригодились куда как больше, чем он мог тогда подумать. Может, он уже не раз пожалел о том, что так рано показал прелести уличного боя, только вот я ему благодарен за это. Я чувствую себя на своём месте. Я знаю, что могу защитить себя от агрессора и не пасть в грязь под улюлюканье хулиганов.