Гротенберг. Песнь старого города
Шрифт:
Жаль только, что это знание меня утянет в могилу, если мы ошибёмся.
— Я с вами! — Хлопок ладонями по столу меня заставил вздрогнуть. Сиола нависала над столом, и смотрела зло на Диора. Растрёпанная блондинка, худощавая до невозможности, но юркая от природы. Я видел, как она поджала губы, и, кажется, вот-вот готова была разрыдаться — уж больно глаза блестели в неярком свете керосинки. — Мы же команда, Ди! Как можно вот так нас отбросить, чтобы пойти умирать?
— Сиола...— Я приподнялся и тронул её за плечо, но она резко смахнула мою руку, и требовательно всё ещё сверлила взглядом Диора.
— Нет, я с вами, и делаете, что хотите
— Сиола, не дури, тебе-то ещё рано в гроб ложиться.
Я уже понял, что этот спор будет долгим. Если Сиола упёрлась во что-то, переубедить её о-о-очень сложно, если не сказать «невозможно». Казалось бы, угроза жизни ей должна была прочистить мозг. Но только вот... нет, и может, я просто этого понять не мог, но орали они друг на друга достаточно долго, прежде чем Диор сдался, подняв руки — хотя, вероятно потому, что Хью на них смотрел уже очень долго и неодобрительно, и собирался подойти, а другие завсегдатые уже бросали не любопытные взгляды, а откровенно недовольные, намереваясь, скорее всего, сами попросить Хью нас успокоить.
Мы посидели в угрюмом молчании, и вскоре потихоньку начали расходиться. Я собирался также идти — скоро заступать на смену, а туда ещё прийти надо, и надо так тонко намекнуть, чтобы мне начали искать замену полноценную, но Диор поймал меня за руку.
— Сэм, подожди. — Капитан редко называл меня по имени, поэтому я насторожённо вернулся на место. — У тебя же отец скоро отплывает, да? Расскажи ему всё. Уплывай просто, и найди место где-нибудь, кроме этого города. Ты же хотел уехать с сестрой? Так вот, езжай. Сейчас.
Я грустно улыбнулся ему.
— На что, Ди? На что мы там будем жить? Последние деньги ушли на достойные похороны мамы, а то, что сейчас мы с дел получаем, на церковное обучение, и жизнь. К тому же... отец мне не простит, если я всё расскажу, как есть. Я хотел завязать, когда ты сказал, сколько по предварительной договорённости нам заплатят. Этого должно было хватить, чтобы уехать в Шорот, городок в предгорье, тоже на реке расположенный. Я уже даже посовещался с отцом, и он был согласен. — Я не заметил, как мой голос сел. — И вот... как я ему теперь скажу, что нас заставляют убить наследника, а если мы откажемся, то путь нам до висельницы короче, чем при измене?
Диор не нашёлся, что ответить мне на это. Только потрепал по плечу.
— Я... я не мог не предложить тебе такой выход. Я бы себя за это потом…
— Да не выход это... — перебил я его с нажимом, — я буду чувствовать себя предателем. Я же буду знать, что бы ни случилось, вы, скорее всего, погибните тут. Этого я себе не смогу простить. Никогда не смогу.
Я поднялся, и, молча, покинул паб. Диор остался один за столиком. Но я не хотел оборачиваться. Мне нужно было просто уложить в голове это всё. Принять то, что, вероятно, нужно готовиться к своей смерти. Вероятно, просто искать выход, которого нет. Быть может, впервые за свои пятнадцать лет жизни помолиться божествам.
7
Акт III
Раннее утро. День третий
— Стой! — Сегель выступил вперёд, отсекая путь юноши к поверженной жрице.
Асари раздражённо фыркнул, перехватывая клинки, и, чуть сместив баланс. Ему не хотелось драться с ним. Темноволосая жрица смотрела на них напряжённо, и растерянно, но всё сильнее в её взгляде проступало что-то другое. Так смотрят фанатики или одержимые. Она поднималась на ноги, не отрывая
— Ей промыли мозги, но до этого она была хорошим человеком! — Снова привлёк внимание голос мужчины, всё ещё защищавшего свою несостоявшуюся убийцу.
Если раньше Асари смотрел на него, как на мягкотелого, словно застрявшего в позднем подростковом возрасте незрелого мальчишку, то сейчас он видел другое: если понадобится, тот будет драться. Драться насмерть. Только Чёрный Кинжал считал глупостью защищать ту, которая его явно хотела убить уже ни один раз, нападала на своего защитника. Глупо, черт подери! Откуда такая уверенность в том, что этой дьяволице надо сохранить жизнь?
Любая пролитая кровь усиливала магию Асари, можно было бы поспорить, но в конечном итоге он положил клинки в поясные ножны. Он не хотел драки с ним, пусть Сегеля считать другом он никак не мог. Это просто ему не выгодно. Только этот человек мог ему помочь осуществить задуманное.
Сегель расслабился, и опустил своё оружие, он собирался что-то сказать.
На события далее, Асари смотрел, как в замедленной съемке.
Вот мужчина поднимает голову и на его губах расцветает подобие улыбки. Губы приоткрываются и замирают, искажаясь в болезненном спазме. Глаза широко раскрываются в удивлении. В следующее мгновение его слова застряли в бульканье собственной крови, сменились тихим хрипом. Кончик короткого копья жрицы показался из груди её спасителя, и тут же скрылся — незнакомка рывком выдернула оружие назад, оставляя бездыханное тело биться в недолгих конвульсиях.
— Во имя Керана... — прошептала девушка, — теперь твои грехи прощены справедливой карой.
Асари выхватывая клинки, тут же переместился, проходя через пространство, вмиг оказываясь перед жрицей.
— Надо было прирезать тебя сразу, — прорычал мальчишка, совершая подсечку.
И без того выбившаяся из сил девушка отпрянула назад, повалилась наземь, поскользнувшись на влажных камнях. С такой позиции её оружие было бесполезным. Просветлённый навис с клинками, отчего-то медля, но она сопротивлялась, резко схватив его за запястья. Силы у неё было немерено. И парень даже пожалел о том, что не нанёс удар сразу, замешкал. Сейчас же ему казалось, что его запястья выкручивает каменный исполин, а не хрупкая девушка. Под рык боли он расстался с обеими дагами, со звоном покатившимися по мостовой. С великим трудом освободившись из рук стражницы, старавшейся скрутить его, заковать в наручники. И ему пришлось, скрипя зубами сделать вид, что поддаётся.
Сиола была вынуждена перехватить его кисти одной рукой, стараясь снять с пояса антимагические кандалы.Асари не стал тормозить. Резко дёрнулся, выкручиваясь из цепких пальцев. Ударил девушку в плечо, упал, наваливаясь на противницу всем весом, стараясь заблокировать и обезвредить. Она была опасна, слишком опасна, чтобы оставить её в живых. Некоторое время они боролись, катаясь по земле, как дикие звери.
Как случилось, что Асари пропустил удар в челюсть, он и сам не понял. Но удар был такой силы, что он отлетел в сторону, приложившись спиной о стену дома. Не мешкая сгруппировался, и рывком поднялся на ноги, собираясь драться до конца, хотя голова гудела и мышцы подрагивали. Конечно, не стоило себя выдавать, но иначе справиться со стражницей он уже не мог. Руки налились тяжестью от готовой к применению магии, а после он почувствовал странную перемену в воздухе. Тот будто бы внезапно сгустился, стало неимоверно трудно дышать.