Грубая обработка (сборник)
Шрифт:
13
Первой мыслью Грабянского было, что женщина на кровати была удивительно знакомой, вторая мысль подсказала ему, что это Мария. Третья мысль заставила его запаниковать так, что он почувствовал желчь на языке, – очевидно, в спальне Роя была скрытая камера.
– Ты посмотри на это! – Грайс развалился в кресле у телевизора с большим пакетом подсоленного арахиса, медовых кукурузных хлопьев и банной
– Где ты взял это?
– Эй, послушай, что с тобой?!
– Какого черта?..
– Грабянский, спокойнее!
Вскочивший Грайс смотрел, как его партнер перебирает кнопки управления. После третьей или четвертой попытки он нашел нужную кнопку, и три фигуры исчезли с экрана.
Грабянский уставился на него, стоя перед телевизором и видеоплейером. Грайс не часто задумывался над разницей в двадцать или немногим более фунтов, на которые Грабянский был тяжелее, над его более быстрой реакцией или скоростью. В этом не было необходимости.
– Посмотри… – начал Грайс.
– Нет!
– Посмотри…
– Нет. Это ты смотришь. Ты зритель. Ты – этот вонючий… как его?… да… соглядатай… человек, подглядывающий через щелку в чужие спальни. Неудивительно, что это место уже все пропахло дерьмом. Сидеть здесь целый день, набивая себя всей этой дрянью, дергаясь над…
Грабянский подошел ближе, с желанием ухватить Грайса за плечи и швырнуть его через всю комнату. Грайс почувствовал это. Но он знал также, что скоро этот порыв пройдет. Это было видно по тому, насколько быстро гнев исчезал из глаз партнера.
– Где ты достал это?
– Аппаратуру? Взял в аренду. Плату берут вместе за обе вещи. Не дороже, чем сходить в сортир!
– А пленка?
– Ты знаешь, где мы ее достали.
Руки Грабянского повисли.
– Черт! – Он отвернулся и подошел к окну, постоял немного и направился к двери.
– Джерри, – предложил Грайс, следуя за ним, – давай я налью тебе выпить чего-либо. Посмотри сюда: пока ты был занят делом, я сделал некоторые запасы.
Посреди кухни стояли картонная коробка с полдюжиной бутылок спиртного, две упаковки пива, по четыре банки в каждой. На разделочном столике около газовой плиты лежали банки с супом, с сардинами, уже нарезанный хлеб.
Грайс наклонился к коробке.
– Шотландского виски? Водки? Я купил водку двух сортов. Я никак не могу запомнить, какая тебе больше нравится.
– Оставь.
– Я только что купил…
– Оставь.
– Хорошо.
Грайс пожал плечами, покачал головой. Он принес свое диетическое питье, вылил все, что оставалось в бутылке, в стакан и добавил немного виски.
– Эта пленка из сейфа, правильно? – решил уточнить Грабянский.
– Правильно.
– О Иисусе!
– Если это как-то тебя утешит, не видно, чтобы это ей доставляло особое удовольствие.
«И в самом деле, – подумал Грайс, – она выглядела так, будто у нее мигрень». Однако он удержал эту мысль при себе, так как не считал, что в этот момент Грабянский оценит шутку.
– Послушай, Джерри, – спросил Грайс через пару минут, – как все прошло?
Грабянский застыл, уставившись на него.
– Нет. Я имею в виду – когда ты сделал ей наше предложение, как она восприняла его?
– О Ллойде Фоссее, сэр. – Миллингтон встретил Резника на маленькой площадке для парковки полицейских автомашин и пошел рядом с ним к участку. – Когда я его видел в последний раз, он жил в Саттоне в обшарпанном доме и ездил на старом фургоне, на борту которого было написано с ошибками его имя. Теперь он занимает отдельный дом и, по рассказам соседей, ездит на «ауди».
– Вышел в люди, – заметил Резник, поднимаясь по лестнице.
– Переехал девять месяцев назад. И заплатил без малого триста тысяч.
«Хотел бы я, чтобы кто-нибудь предложил столько за мой дом, – подумал Резник. – Да что там. Хотя бы половину этого. Хоть что-нибудь».
– Даже если дом кругом заложен, – Миллингтон распахнул дверь в кабинет и отступил в сторону, чтобы пропустить Резника, – ему все равно пришлось достать где-то огромную кучу денег.
– И вы не думаете, что он скопил их, обслуживая системы безопасности?
– Когда он въезжал, он представился как консультант по электронному наблюдению. Кажется, он использует свой дом для проведения демонстраций. Вытащите крокус из клумбы, и вы будете оглушены по самые уши сигналами тревоги.
– Крокус? – удивился инспектор.
«Правильно, – подумал он, – я тоже знал несколько таких штучек». В конце комнаты Патель перестал печатать докладную и старался поймать взгляд Резника. Дивайн раскачивался на задних ножках стула и со скучающим видом слушал кого-то по телефону.
– А сам Фоссей? – спросил Резник.
– Медовый месяц, сэр. Ожидается дома послезавтра.
– Канарские острова? – попробовал догадаться Резник. – Турция?
Миллингтон покачал головой.
– Бенидорм. Испания.
– По крайней мере, это не Скегнесс.
– Закройте глаза, сэр, и трудно будет отличить. Так они говорят.
Резник знал, что Миллингтон вывозил жену и детей каждое лето в Девон, а каждую осень на неделю к родителям жены куда-то к северу от Абердина. В прошлое Рождество жена побывала в России в туристической поездке с посещением трех городов. Сам Миллингтон оставался дома и наряжал елку.
– Сэр, – обратился к нему Патель.
– Минутку… – Резник поднял руку с широко растопыренными пальцами.
– Я связался с несколькими фирмами по безопасности, – продолжил Миллингтон, – чтобы выяснить, не знает ли кто-либо, чем занимается Фоссей. Получается вроде так, что он заводит разговоры с разными людьми, ходит по их домам, производит много шума, болтает о необходимости установки системы и в большинстве случаев приводит кого-то, чтобы наладить ее.
– И берет свои проценты со всей суммы.