Грязный свет. Браво Его Величества

Ирам Анна

вглядываясь в ночь, уже который час, следя за передвижением полной луны по

усыпанному звездами небу. Периодически она переводила взгляд на троих мужчин,

сидевших за добротным деревянным столом вокруг масляной лампы. Между ними шел не

громкий, но жаркий спор.

–Двенадцать дней! Двенадцать дней мы сидим и бездействуем, надеясь… непонятно на

что! – Мужчина за столом нервно жестикулировал и всеми силами сдерживал себя от

использования нецензурной брани.

Большие черные глаза разочарованно смотрели на

собеседника. Из наспех зачесанных смоляных волос выбились упрямые кудри, от чего он

стал похож на дерзкого мальчишку, но никак не на идеолога или борца с

несправедливостью в самом расцвете сил.

–У нас еще есть время. – Молодой человек, напротив, на вид был спокоен и уверен в

успехе предприятия, но что-то в нем все-таки настораживало. То ли взгляд, то ли поза, то

ли он уже сам устал от того, что ему постоянно приходится маскировать свои истинные

чувства и эмоции. Плюс его возраст явно смущал и наводил на мысли о том, что вовсе не

за заслуги перед государством и не за отличную подготовку получил он свою должность.

Но намекать на это житель Силая не решался, потому, как не был уверен в правильности

своих догадок. Не только внешность бывает обманчива, но и возраст.

–Я жду до восхода солнца, а потом отправляю человека на разведку. – Мужчина ударил

ладонью по столу, что в Беростане означало, что вопрос решен раз и навсегда и

обсуждению больше не подлежит. Вопреки ожиданиям молодого человека, очередная

бессонная ночь вовсе не закончилась новой победой. До рассвета оставалось не больше

двух часов, но этого было катастрофически мало, чтобы убедить упрямого жителя Силая

подождать еще сутки.

–Гират, не нужно этого делать. Не мне Вам рассказывать, что двенадцать дней покоя –

это событие удивительное. Вам не кажется, что мы этим кое-кому обязаны? – Свет от

лампы отражался в голубых глазах собеседника, придавая им какой-то странный блеск, а

надменное выражение лица заставило мужчину нервно сжать руку в кулак. Он даже не

догадывался, что сейчас его изменчивое настроение деликатно контролируется, чаша

весов склоняется к тому, что решение было ошибочным, что нужно подождать и

послушать юного нахала. Спор с самим собой затянулся на несколько минут.

В соседней комнате захныкал ребенок, призывая маму вытащить его из люльки.

Женщина нервно оглянулась на закрытую дверь, в глазах почему-то читался испуг.

–Асах… – коротко произнесла она и скрылась в темном проходе.

Молодой человек хитро взглянул на Гирата, третий собеседник, не подававший голоса на

протяжении всего разговора, присвистнул.

Побледневший бывший советник слегка

приосанился, готовый защищаться в случае словесных нападок, коих, к его огромному

облегчению, не последовало. Собеседники дипломатично и очень деликатно молчали,

боясь спугнуть тревожный сон малыша, о существовании которого они, конечно же,

подозревали, но не имели точных сведений. Устав от игры в гляделки, Гират очень быстро

сдался.

–Неужели Вы думали, что мы будем так бороться за трон, не имея наследника, Аратим? –

с глубоким вздохом шепотом произнес мужчина, вызвав этим легкую полуулыбку

молодого голубоглазого человека.

–Даже не надеялся. – Аратим облокотился на стол, неотрывно глядя на Гирата и,

понимая, что в эту ночь он вполне еще может взять верх над этим упрямым советником.
–

Так, может, все-таки, стоит подождать? Дабы не подвергать лишней опасности жизни

драгоценных особ…

–Вы знаете, что самое хрупкое и недолговечное в этом мире? – неожиданно перевел тему

советник. Аратим немного удивился, но не стал прерывать новую нить разговора, тем

более что и она могла оказаться весьма полезной.

–Я мог бы ответить, что это стекло, однако подозреваю, что Ваш ответ будет другим. –

Специальный поверенный склонил голову на бок, с интересом ожидая дальнейшего

развития действий.

–Человеческая память. Маленькому Асаху сейчас четыре года. И люди, прожив еще год в

этом аду, вряд ли вспомнят, на кого похож этот избалованный мальчишка. Не увидят они в

нем и королевской крови, и это меня волнует. Пока еще не все потеряно, мы должны

торопиться…

–Справедливо. Но пара дней ничего не изменит в жизни малыша. Зато может очень

сильно повлиять на жизнь всего государства. Не делайте глупостей. – Аратим монотонно

постукивал пальцами по столу. Гират изучал его твердый взгляд, стараясь найти хотя бы

еще одну причину, чтобы отправить человека во дворец Принцессы Арно. И вовсе не

человеческая память волновала его, а жизнь дорогого сына, вестей о котором он не

получал вот уже двенадцать дней. Благосклонность самозванки пугала его, и он

предчувствовал неизбежный печальный конец своего ребенка. Для Гирата было бы

страшным горем узнать о гибели сына, но еще страшнее представлялась ему мучительная

пытка, которой, по мнению народа, достоин нынешний советник Её Высочества.

В тишине, наступившей после фразы Аратима, отчетливо можно было расслышать

тихий напев матери в соседней комнате, её еле слышные шаги по направлению к двери.