Гусарские страсти эпохи застоя

Прокудин Николай Николаевич

Никита подошел к столу налил в стакан прохладной водички и утолил жажду. Во рту стояла сухость, было ужасно противно после вчерашнего застолья. Он заглянул на полку под столешницей, там было почему -то пусто. Поесть к сожалению не чего. "Куда делись масло с сахаром?
– размышлял лейтенант.
– Так бы сейчас бутерброд сделал и чайку попил. Завтрак ведь уже пропустил..."

Кулешов вновь ввалился в каморку с охапкой дров и сбросил их к печи.

– Кулешов! А где масло? Сожрал ночью?
– с подозрением посмотрел на бойца Ромашкин.

–

Что вы, товарищ лейтенант! Как можно? Мне и картошки хватило!

– А где оно тогда? Вечером полная тарелка стояла? И где сахар?

– Дык, это ваш майор стрескал. Зампотех...

– Ох! Когда?
– охнул Никита.
– Ночью?

– Угу! Все подъел, - огорченно ответил солдат.
– Там и моя утренняя порция лежала...

– И как он умудрился, столько переварить?
– удивился вернувшийся в каморку Чекушкин.
– Тарелку с закусоном, я в стол сам лично перед отбоем прятал.

– Это произошло, когда Непомнящий среди ночи проснулся, и вдруг как заорет: "Масло на стол! Не прятать!" Я его вынул из ниши и поставил обратно на стол. На вопли ротного проснулся товарищ майор Антонюк. Пока товарищ капитан вокруг себя облегчался, зампотех молча наблюдал за ним, а как Непомнящий угомонился и заснул, принялся поедать. Включил фонарик, уселся на табурет, ложкой зачерпывал маслице, на кусочки сахара намазывал и проглатывал, один за другим, запивая, холодным чаем. Четверть часа и нет нашего завтрака.

– Сволота!
– Воскликнул Чекушкин.
– Вот так компашка подобралась! Зассанец и живоглот! Нет, я в такой обстановке находиться более ни минуты не могу. Нужно успокоить нервы. Никита, купаться поедешь в Бахарден?

– А куда, далеко? И что за Бахарден такой?- засыпал вопросами товарища по несчастью, Ромашкин.
– И на чем отправимся?

– Я по молодости, до Афгана, служил в этих местах. Рядом в горах находится замечательное подземное озеро, жемчужина Туркмении. Отсюда, лишь несколько километров. Сегодня старшим на дежурной машине катается Колчаков. Берем его с собой и едем! Заодно для лагеря наберем дров и воды. Никита, иди, договаривайся со своим дружком-приятелем.

Ромашкин быстро отыскал Вадима, рассказал об идее с купанием, Колчаков обрадовался, и тотчас согласился. Для загрузки дров и воды взяли с собой пройдоху Кулешова. Пять минут на сборы, и машина тронулась в путь. По пути заскочили в сельмаг за водкой и продуктами, разве можно без дополнительного подогрева купаться! Ящик водки поставили в кабину "Урала", в вещмешок накидали консервов. Продавец-туркмен с радостью пробил на кассе стоимость закупки. План торговли на сегодняшний день он явно перевыполнил. Чтобы тут делала местная потребкооперация, без русских офицеров?

Грузовик трясся на ухабах, пересекая безлюдную местность, но Чекушкин уверенно указывал водителю маршрут движения и вскоре машина, пропетляв по горной дороге, остановилась перед одноэтажным домиком среди чахлых деревьев. На вывеске было начертано "Ресторан", на дальнем конце двора стоял еще домик, где виднелась надпись: "Гостиница".

На просторной площадке не было ни одного автомобиля.

Васька устремился в ресторан разведать обстановку, а приятелилейтенанты выбрались из машины размять ноги. От дорожного тупика в окружении колючего кустарника тянулась вереница крутых ступенек в сторону пика остроконечной горы. У подножия вершины они терялись за гигантскими валунами.

– Наверное, там и есть пещера?
– начал размышлять в слух Колчаков. Может быть, туда лифт спускается? Ну, не тоннель же в подземелье прорыт через ресторан! Не дай бог Чекушкин, каким-нибудь потайным ходом через стойку бара уйдет в подземелье купаться и нас тут бросит. Убью гада! Что-то его долго нет. Сколько можно уточнять обстановку?

Взводный появился по истечении получаса, с бутылкой коньяка в одной руке и стаканами в другой. Сзади семенил на толстых, кривых ногах держа в руках дымящиеся шампура с шашлыком, местный повар. Лоснящееся от жира лицо источало радушие и счастье от приезда гостей. Еще бы, очевидно мы первые клиенты за несколько дней.

– Мужики пьем, и быстро едим, а после Арам, смотритель озера, нам отопрет вход в пещеру, - произнес Чекушкин тоном завсегдатая местного заведения.

– А что вход под землю запирается?
– удивился Никита.

– Конышно! Конышно дарагой! Как не закривать, обязательно закривать нада. Иначе кто-нибудь пьяный забредет и утонет. Или какое зверье нагадит.

– Под зверьем он имеет в виду, животных, или местных аборигенов? громко прохрипел Колчаков на ухо Никите.

Армянин-шашлычник расслышал, что сказал офицер и ласково улыбнулся:

– И тех и этих дорогой! Всем им нечего делать в культурном заведении. Пусть моются в арыках! Вас я тоже попрошу только купаться, и не мыться с мылом или шампунем. Для этих целей, имеется душевая кабина в гостинице.

– Без проблем, хозяин!
– произнес с усмешкой Колчаков.
– Мыться в душе, какать и писать в туалете, кушать за столом. Просветил, спасибо дорогой!

Лицо повара расплылось в еще более радушной улыбке, он пожелал приятного аппетита и засеменил обратно.

Чекушкин налил коньяк, произнес тост за дружбу между народами и быстро осушил в три глотка полный стакан. Никита и Вадим отхлебнули по половине и принялись за сочный шашлык. Мясо на косточках было замечательно прожарено и ароматно, запах специй витал вокруг шампуров, а пучки зелени высившиеся горкой над картонной тарелкой, сами просились в рот.

– Эх, как хорошо!
– с надрывом произнес Чекушкин.
– Век бы тут сидел и смотрел на заснеженные вершины. А какое замечательное небо на Востоке по ночам! Безоблачное, высокое! Звезды мириадами усеяны по всему своду, мигают, блестят холодным светом. Сказка! Фантастика! Лежишь порой на спине и разглядываешь знакомые и незнакомые созвездия. Замечательно! Романтика! Скажу вам братцы, в Афганистане небо самое большущее.

– И что с этой романтикой делать: на хлеб вместо масла намазывать? ухмыльнулся Вадим.