Гусиное перо (Пьесы)
Шрифт:
А н д р е е в с к и й. Боже мой, какая беда!..
Л о п у х и н. Государь назвал вас, Сергей Аркадьевич. Вот это дело. (Передал Андреевскому портфель.) Изучите, и да сопутствует вам удача.
А н д р е е в с к и й (взял портфель и поклонился). Само собой разумеется, что, обвиняя Засулич, я могу признать действия Трепова неправильными?
Лопухин стиснул зубы так, что желвачки вздулись под тонкой сухой кожей щек. Андреевский секунду молчал, ожидая ответа Лопухина, но Лопухин молчал.
Слово
Л о п у х и н (помолчав). Нет. Это, батенька мой, исключено. (Пауза была томительной.)
А н д р е е в с к и й. В таком случае… (Он очаровательно улыбнулся и протянул портфель Лопухину.) В таком случае разрешите мне отправиться в Пензу, вслед за Владимиром Ивановичем!..
П р и с т а в. «Пустота»! Басня.
Святая простота Святую пустоту создать хотела И тотчас принялась за дело. Стеклянный взяв баллон, Она его промыла, Прочистила, прокипятила, Потерла тряпочкой. И он Всех поражал своею чистотою. Она достала пробочку и тою Забила горлышко. Но тут сообразила, Что спертый воздух в нем. Очистить чтоб объем, Насос достала И сутки полные из рук его не выпускала, Качала гнусный воздух прочь И день, и ночь, Потом устала И спать легла, довольная трудом. И что ж? В баллоне том Отныне чистота? И пустота? Нимало! Откуда ни возьмись в нутро его попала Бацилла мерзкая — микроб, Который виден только в микроскоп, Но вреден, как змея. А рассказал все это я С намеком: Всякий умный знает, Что свято место пусто не бывает!На левой площадке — квартира Кесселя.
Ж е н а К е с с е л я (предельно раздраженно). Верно говорят: в двадцать лет ума нет — и не будет, в тридцать лет жены нет — и не будет, в сорок лет положения нет — и не будет! (Перевернула тонко раскатанный лист лапшового теста, посыпала его мукой и, взяв скалку, с остервенением принялась катать его с другой стороны.)
К е с с е л ь (добрил губу и проверил ее пальцем). Ну, жена-то, положим, есть.
П р и с т а в. Константин Иванович Кессель принадлежал к той категории мужчин, которые бреются стоя. Он был в годах, но тщился выглядеть молодым, был плешив, но усердно пользовался бриолином, чтоб скрыть ненавистную лысину.
К е с с е л ь (шлепая бритвой о ремень). Из дела Засулич даже сам Владислав Антонович ничего бы не выжал.
Ж е н а К е с с е л я. С такими настроениями браться за дело — лучше совсем не браться!.. Владислав Антонович!.. Да Владислав Антонович начал следствие с двух обвиняемых, а размотал до дела 183-х! Поэтому он в тридцать пять обер-прокурор сената, а мы в сорок восемь… (И плюхнула раскатанным тестом по столу.)
Удар прозвучал как пощечина. Кессель содрогнулся.
П р и с т а в. А жена Константина Ивановича принадлежала к тому типу женщин, которые, придя в дурное настроение, начинают вдруг среди ночи истово мыть полы, или, не щадя пальцев, скрести кухонную посуду, или, вот как сейчас, раскатывать лапшу до толщины папиросной бумаги…
Ж е н а К е с с е л я. Да не откажись те двое, тебя бы к такому процессу на пушечный выстрел не подпустили…
К е с с е л ь. Ну, Надюша…
Ж е н а К е с с е л я. Вы дождетесь — вам, как Андреевскому, высочайше запретят занимать государственные должности!
К е с с е л ь. Ну, Надюша… Ну, перестань…
Ж е н а К е с с е л я. Я знаю, чего ты боишься… Что твои знакомцы из «просвещенных домов» нас принимать перестанут?.. А мне плевать! Плевать!.. Плевать!.. (На каждом слове она шлепала тестом по столу.) Много они тебе дали, твои «просвещенные»!..
К е с с е л ь. Ну, Надюш!.. Ну, Надюш!.. Сделай милость…
Ж е н а К е с с е л я. В кои-то веки случай выпал!
К е с с е л ь. Ну, Надюш!.. Христом-богом молю!..
Ж е н а К е с с е л я. Ах!.. (И, закатив глаза, рухнула на стол, на тесто, на лапшу.)
Кессель метнулся туда-сюда, схватил раскатанный лист лапшового теста и принялся махать над женой. Лист разорвался, упал на пол. Кессель перетащил жену в кресло, постоял над ней, потом махнул рукой, схватил сюртук и, на ходу с трудом попадая в рукава, побежал с игровой площадки.
П р и с т а в. Ваше благородие, Константин Иванович, мыло-то не стерли!..
К е с с е л ь. Фу, черт!.. Провались все пропадом!.. (И, выхватив носовой платок, стер с лица пену, застегнулся на все пуговицы, одернул сюртук и занял свое место за прокурорским пультом.)
П р и с т а в. Ну, суд с грехом пополам собрали. Итак… Начинается!.. Судебное!.. Тьфу, бестолочь. Вот сейчас бы ударил жезлом в пол, и все бы началось. А присяжные!.. Правда, роли-то бессловесные. Даже артистов занимать жаль. А положено, чтоб сидели. (За кулисы.) Ну, все, что ли, собрались?
Г о л о с и з к у л и с. Все.
П р и с т а в. Ну, раз все, то идите. Чего там толчетесь?
П р и с я ж н ы е входят.
Вот полюбуйтесь. Сословные представители государства Российского… (Указывает жезлом.) Старшина присяжных надворный советник Лохов, купец Петров, помощник смотрителя духовного училища Мысловский, коллежский регистратор Джамусов, свободный художник Верховцев, дворянин Шульц-Трома, купец Якимов… Вот идут и небось думают… (Кривляется.) «От нас все зависит. Судьбы решаем…» (Презрительно.) Вершители правосудия!.. Все сели?