Хамелеон. Смерть явилась в отель. Дама не прочь потанцевать
Шрифт:
Профессор тоже сел, он сидел напротив антиквара рядом с лестницей, готовый снова загородить ему дорогу. Лесничий ждал стоя. Он боялся, что его другу потребуется помощь. Профессор выглядел не слишком сильным, к тому же, он был очень взволнован. Антиквар же с его мускулистой фигурой атлета был по-прежнему невозмутим.
Неожиданно он снова обратился к профессору:
— Кажется, вы сказали, что Торбен лег час тому назад? Странное совпадение…
При этих словах он уставился на профессора, держа лорнет на некотором расстоянии от глаз, что придавало его взгляду некоторую намеренную бесцеремонность.
Профессор
— Я понимаю, к чему вы клоните.
— Конечно, Торбену нужно отдохнуть после всех этих упражнений с препятствиями.
— У вас странные фантазии, — заметил профессор.
— Только безумец может подозревать, что Торбен Мильде попытался переодетым проникнуть в собственный дом.
Хенглер решительно покачал головой:
— Нет, нет, как можно! Хотя, господа, почему бы и нет? После того как знаменитый психиатр полчаса назад высказал предположение, будто это я был тем самым вором, который утром проник в дом, я уже никакие фантазии не стал бы называть безумными. Вы высказали это не прямо, но ваш намек был достаточно прозрачен. Согласитесь, что после этого у меня есть все основания уже ничему не удивляться. С таким же успехом в этом можно подозревать и вас, господин профессор. Может, это вы лезли по фасаду, держась за карниз? Вы тоже выглядите усталым и весьма встревоженным. Или, может, это были вы, господин лесничий? Или… Почему бы нам не допустить и такую безумную мысль, что это был старый господин Мильде, который вот уже месяц покоится в холодной могиле? Может, ему захотелось этим теплым летним утром нанести визит своим владениям?
— Вы смеетесь, а я говорю серьезно, — заметил профессор.
Это не остановило Хенглера. Его тон был вполне дружеский, но держался он вызывающе и высокомерно. Он упер кончики пальцев друг в друга, словно присутствовал на научном собрании, которое требовало от него внимания и сосредоточенности.
— Конечно, я смеюсь, — сказал он. — А почему бы мне не развлечься немного, пока я вынужден ждать? Я не хочу препираться с вами, и никто не скажет, что мне не хватает серьезности. Я приехал сюда, чтобы посмотреть на коллекцию антиквариата старого господина Мильде, и особенно меня интересуют произведения искусства, запертые в тех комнатах. Как-никак, а антиквариат — это моя профессия. Я приехал сюда по договоренности с Торбеном Мильде. Зачем мне тайком вторгаться в дом, если, немного подождав, я и так получу желаемое? Сейчас я говорю достаточно серьезно?
— Вы надеетесь, что в тех трех комнатах собраны редкие произведения искусства?
— Вполне вероятно.
— Но вы забываете, что уже много лет никто, кроме самого старого господина Мильде, не заходил в эти комнаты. Не исключено, что он вас давно продал.
— Господин Мильде был не просто страстный коллекционер, он был фанатик, — сказал антиквар.
— Есть много причин, по которым любая коллекция может понести ущерб. Необязательно должен случиться пожар, что-то из нее может быть подарено или украдено…
Антиквар вдруг ухватился за одно слово:
— Пожар, — пробормотал он, — пожар…
Он огляделся по сторонам.
— Дом старый. И тут столько дерева. Пожар был бы настоящим несчастьем.
Профессор обратил внимание, что эта мысль завладела
— Вы уверены, что попадете в эти запертые комнаты, когда придет Торбен. — спросил он.
— Несомненно.
— А если Торбен не захочет впустить вас туда?
Хенглер пожал плечами и промолчал.
— Вы полагаете, что он покажет вам эти комнаты, вопреки собственному желанию? — спросил профессор.
— Именно так, — ответил антиквар.
Он произнес эти слова с полной убежденностью, почти со злорадным торжеством.
При этих словах профессор Арвидсон вскочил и воскликнул, указывая дрожащей рукой на Ханглера:
— Я все понял! Я вас раскусил!
Хенглер тоже встал, словно готовый отразить неожиданное нападение.
Однако их столкновению помешало появление нового человека. Один из сыновей управляющего стоял на пороге с шапкой в руке.
— Что вы хотите, Юханнес? — спросил лесничий.
— Нам позвонил молодой господин.
— Вот как? Значит, он уже проснулся?
— Молодой господин, — продолжал Юханнес, — просил, чтобы для него как можно скорее приготовили две комнаты. И одну комнату для гостя. Отец уже послал за кухаркой и горничной. Молодой господин прибудет через несколько минут.
— Пешком? — спросил лесничий.
— Нет, на автомобиле.
— Хорошо, Юханнес, спасибо.
Юханнес ушел. Трое мужчин с удивлением смотрели друг на друга. Хенглер первым нарушил молчание:
— Торбен лег спать в доме господина лесничего всего час назад, — сказал он. — У вас есть автомобиль, господин лесничий?
Лесничий отрицательно покачал головой.
Хенглер насмешливо засмеялся:
— Странно, что Торбен уже проснулся. Может, у вас там спал не настоящий Торбен, уважаемые господа? Может, это был кто-то переодетый Торбеном? Нет, нет, не сердитесь, пожалуйста, но теперь все возможно. И конечно, в доме господина лесничего лег спать настоящий Торбен. Но настоящий ли Торбен едет сейчас сюда в автомобиле?
Лесничий с явной неохотой покинул холл, чтобы отдать нужные распоряжения. Хенглер и профессор медленно последовали за ним. Антиквар снова обратился к профессору, теперь он опять был дружелюбен и приветлив.
— Вы слышали распоряжение о комнате для гостя?
– спросил он. — Это для меня.
— Ошибаетесь, — возразил профессор. — Автомобиль означает как раз обратное. Автомобиль означает, что гость заехал в усадьбу лесничего и разбудил Торбена.
— Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть?
— Во всяком случае, кто-то, кто имеет большое значение, — ответил профессор.
— Но кто именно?
Профессор пожал плечами.
Хенглер засмеялся и пошел к своей машине, чтобы отогнать ее от главного входа.
Послышался шум автомобиля. Лесничий подошел к Арвидсону, и они оба стали прислушиваться. Автомобиль ехал со стороны усадьбы лесничего. Негромкий, почти нежный шум мотора свидетельствовал о том, что это очень дорогая и хорошая машина. Профессор и лесничий отошли в тень под деревьями. Антиквар вышел из своей машины и тоже стоял, прислушиваясь к звуку приближающегося автомобиля. Наконец автомобиль выехал из аллеи. Это был большой лимузин директора банка Гуггенхейма.