Harry Potter and the order of the phoenux. (Гарри поттер и орден Феникса)
Шрифт:
Глава 37. Жертвы
Его привели обратно в маленькую камеру без окон, больно бросили на пол, а потом Червехвост вернулся, осторожно неся с собой какой-то большой сверток. Из свертка во все стороны торчали непрерывно шевелящиеся... конечности?... или длинные плети, Гарри не смог разглядеть, подавленный своим отчаянием. Он решил, что, возможно, Червехвост принес сюда еще одну змею. Нагини, скользнув в комнату следом за Червехвостом, сначала брезгливо зашипела, шарахнувшись от рванувшегося к ней свертка, но Червехвост и помогающий ему Нотт положили его возле Гарри, и сверток медленно пополз к нему. Гарри не успел понять, что происходит, как из свертка вылезли... длинные ветки и корни растения и потянулись к мальчику. Через секунду он был уже прижат к стене цепкими и удивительно сильными ветвями и корнями живой лианы, а на концах ее ветвей, жадно чмокая, раскрывались и закрывались маленькие круглые отверстия, похожие на голодные рты с колючими острыми зубками по краям. Лиана впилась в тело Гарри десятком своих ртов, и он закричал от боли.
– Вот так!
– хихикнул Червехвост.
– Прекрасно! К утру Лиана-Кровосос сделает все за нас, и у господина будет кровь этого мальчишки. А сам он не сможет сопротивляться, когда господин вонзит в него клинок на Алтаре Кровавого Бессмертия.
– Да славится имя нашего Лорда!
– глухо сказал доктор Нотт. Он жадно посмотрел, как лиана сосет кровь у Гарри, и голодно вздохнул.
– Осторожно, Нотт!
– предупреждающе взмахнул палочкой Червехвост.
– Каждая капля крови этого мальчишки драгоценна! Ее не должен касаться никто, кроме нашего господина!
– Я голоден, - мрачно сказал Нотт.
– Мы целый день ничего не пили, кроме одного бокала на триумфе нашего Лорда.
– Иди в крыло для психов, там для тебя всегда найдется, чем перекусить, - раздраженно сказал Червехвост, и его серебряная рука сверкнула в ночном сумраке комнаты.
– А потом я сам понесу Лиану-Кровосос нашему господину.
Они ушли и оставили Гарри одного с Нагини. Она пошуршала на полу и, довольно свернувшись в узел, стала с наслаждением наблюдать за Гарри. А он, чувствуя, что ничего не может сделать с поразительно сильными и гибкими ветвями лианы, устал и безжизненно повис на ней. Гарри знал, что умирает, облепленный присосками странного растения, которое, с удовлетворением чавкая, громко всасывало его кровь. Багровая лиана обвивалась вокруг него как живая и прижимала его ветвями к стене, довольно подрагивая мелкими красными листьями. С огромной скоростью на ветвях созревали бутоны, распускались, благоухая, розовые цветы, которые пахли его кровью, и тут же засыхали, падая на пол. Среди опадающих бутонов и листьев шуршало длинное тело Нагини. Громадная змея с наслаждением зарывалась в цветы.
Гарри стало клонить в сон. Он понимал, что это не просто усталость, не просто давящий груз последнего дня. Он быстро терял много крови и знал, что так он скоро потеряет и сознание, и способность сопротивляться. А дальше - смерть. Только не засыпать! Не засыпать, твердил он себе, настойчиво моргая глазами и морщась от тягучей боли в многочисленных ранах, нанесенных кровожадной лианой. Не спать! Нельзя! Нельзя!
Нагини подползла к нему, ее голова раскачивалась на длинном теле, капюшон медленно и ритмично раздувался. Она издала тихое шипение, потом поймала взгляд Гарри и просвистела:
– С-с-с-смотри на меня, человечек! С-с-смотри мне в глаз-с-с-са!
Против своей ослабевающей воли Гарри с трудом поднял голову и посмотрел в узкие горящие зрачки Нагини. Змея стала легонько покачиваться с еле слышным шипением, заставляя Гарри смотреть на ее гипнотизирующий танец. Она свивалась в кольца, шелестела чешуей по полу и мерно качала головой. С последним усилием Гарри попытался отвести взгляд от Нагини, но слабость окончательно настигла его, и Гарри уже во сне понял, что заснул. Не засыпать, подумал он в отчаянии, и его голова упала на плечо. Он уже не слышал, как тело Нагини снова зашуршало по полу, и змея исчезла.
Ему снова снилась поляна, полная белых асфоделей. И девушка снова шла к нему, раздвигая цветы. Она смеялась и пританцовывала от счастья. Ее длинные белые волосы летели по воздуху. Гарри был уверен, что знает эту девушку, но никак не мог вспомнить, кто она. Ветер шевелил головки асфоделей и приносил Гарри чувство удивительного покоя и полного счастья. Он в полном блаженстве протянул руки к девушке, и тут в его мозгу настойчиво застучал чей-то голос.
– Не спи, Гарри!
– Что?
– во сне он в недоумении оглянулся вокруг себя, но никого не было. Девушка исчезла, а голос продолжал настойчиво шептать:
– Гарри, проснись, проснись, скорее! Ты не должен спать, слышишь? Просыпайся немедленно, тебе грозит опасность!..
Опасность? Какая опасность может ему грозить на этом чудесном лугу, где такие прекрасные цветы, и не хочется ни о чем думать, не хочется ничего делать. Прилагать усилия не хотелось даже для того, чтобы понять, кто говорит с ним.
– Гарри Поттер! Ты - тот Мальчик-Который-Выжил. Не дай им убить тебя! Не дай нам потерять надежду!
Глупости, хотел воскликнуть Гарри. При чем тут я? Я не хочу быть чьей-то надеждой, не хочу бороться, я хочу только покоя, покоя... здесь так прекрасно и тихо. Я хочу остаться здесь навсегда...
– Гарри! Гарри!
– присоединились к призрачному голосу другие голоса.
– Что с тобой?! Нет, только не это, он теряет много крови!.. Дисерниблус!.. Рон, ну где тебя черти носят? Скорее! Ах ты, гадина, - Инфламмо!
– Сейчас!
– услышал Гарри еще один голос, и тут как-то подсознательно понял, что все они знакомы ему.
– Стена тут заговоренная... Я быстро!
И тут по его щеке ощутимо прошлась чья-то рука. Потом - новая пощечина! Гарри с трудом разлепил опухшие глаза и увидел, как Лиана-Кровосос агрессивно отбивается пожухшими ветками от напалма огненных струй, исходящих из направленной на нее волшебной палочки. На концах ветвей отчаянно клацали маленькие кровожадные пасти и, обожженные, падали кучками пепла прямо на пол. Затем пламя охватило все растение, оно еще раз дернулось как в агонии и рассыпалось на угольки. Розовые бутоны, потрескивая, тлели на полу.
Гермиона опустила палочку и бросилась к сползшему на пол Гарри.
– Гарри, Гарри, ты жив? О, какой ты бледный! Энервейт!, - она торопливо щупала пульс у него на израненном, искусанном запястье.
– Ничего, - шептала она.
– Мы вытащим тебя отсюда.
– Гермиона... это ты? Откуда ты взялась?
– Гарри пытался подняться, но у него пока не получалось. Внезапно до него дошло.
– Но здесь же опасно! Тебе нельзя здесь находиться! Здесь Вольдеморт, он сказал, что...
– Плевать на Вольдеморта. Главное, тебя отсюда увести, - сквозь стену, уже буквально отплевываясь (от налипшей на него пыли), просочился Рон. Гарри в ужасе уставился на него.
– Нет! Рон, только не ты! Только не ты!
– обалдевший от всего происходящего Гарри принял Рона за привидение. И было от чего: Рон Уизли был совершенно бесплотный, прозрачной рукой он брезгливо смахивал труху перекрытий, оседавшую на пол сквозь него.
– Нет! Ты не должен был умереть! Из-за меня! Нет!
– Балда, я и не умирал, - Рон устало направил на себя палочку.
– Дисерниблус! Хм, значит, я все-таки выучил заклятие Прозрачности. Уже неплохо.
– Он пошел к двери и начал ковыряться палочкой в замке.
– Алохомора! Ну что, Гермиона, ты сможешь поднять его? Нам нужно срочно смываться, пока его не хватились!