Хевдинг
Шрифт:
Сам Хререк стоял на том же месте, где он убил Вадима, разве что тело уже унесли, а кровь успела впитаться в брёвна тёмным пятном. Князь теперь держал в руке копьё, незаметно для взгляда опираясь на древко. Вадим Храбрый его всё-таки здорово потрепал, хотя князь улыбался, щурился и вообще старался казаться бодрым и весёлым.
А вот новгородцы оставались мрачными и неприветливыми. Оно и не удивительно, северяне только что прошлись по городу, разоряя кладовые и сундуки, а теперь ещё и вынуждают их покориться. Однако князь давал им надежду, пытаясь действовать дипломатией, а не истребляя местных под корень.
Толпа тихо шумела, вполголоса, опасаясь вызвать гнев князя. Его дружинники грозно сверкали очами из-под шлемов, контролируя толпу, как пастухи, и никому не хотелось получить древком копья в бок. А Хререк ждал. Терпеливо ждал, пока весь город, или хотя бы большая его часть прибудет на объявленное вече.
Наша команда собралась на краю площади, поглядывая по сторонам и обсуждая всякую ерунду, словно и не было долгого перехода на вёслах и налёта на город. Со стороны Неревского конца показался Эйрик со своей командой, отчего-то злой и недовольный. Он, похоже, вдруг недосчитался людей, целого десятка. Как говорится, ай-яй-яй, а кто это сделал?
Эйрик попытался пройти напрямую к князю, но один из дружинников его остановил. Сейчас явно было не лучшее время для аудиенции. Вот-вот начнётся вече, и Хререку сейчас явно не до проблем одного из командиров. А то, что люди погибли, так во время налётов случается всякое.
— Люд честной! — громко произнёс Хререк и поднял руку, призывая собравшихся горожан к порядку.
Толпа потихоньку начала затихать, люди шикали друг на друга, дёргали за рукава и толкали, призывая к молчанию. Князь не будет повторять дважды, а его речь лучше не пропускать.
— Земля ваша велика и обильна! — продолжил Хререк. — Но порядка в ней нет!
Новгородцы молча слушали, не смея прерывать монолог князя.
— Вадим обещал защищать вас! Вашу свободу! Но я пришёл и убил его! — повысил голос Хререк.
Толпа зашумела. Хререк словно бы похвалялся этим убийством. Будь он на тинге в родных землях, среди знакомых и родичей, это обязательно бы оценили по заслугам, но тут, среди словен и прочих племён наверняка оставались лояльные Вадиму люди, его ближники, друзья. Я не понимал, зачем князь это делает, но верил в то, что он знает, как будет лучше.
— Вадим не смог выполнить то, о чём договаривался с вами! Он не защитил город, и не смог бы его защитить! — продолжил Хререк.
Стало жарковато, я потянул ворот кольчуги вместе с поддоспешником, краем глаза косясь на потеющих в своих шубах знатных людей. В такой толпе проще простого сомлеть под палящим солнцем, а они стояли уже довольно долго. Возможно, Хререк специально мариновал их подольше, чтобы они, не раздумывая, приняли все его требования, лишь бы поскорее вернуться домой и испить прохладного кваску. Человек — существо слабое. И на его слабостях можно играть, как на рояле, если знать, куда нажимать.
— Приходи княжить и владеть нами и судить право! — на ломаном северном наречии выкрикнул кто-то из толпы.
То ли засланный казачок, то ли природный словенин, я так и не понял, потому что вся площадь вдруг загомонила, заспорила, закричала, словно переполошившаяся стая чаек. Одни кричали, что всё правильно, пусть Хререк княжит, другие кричали, что вовек тому не бывать, третьи пытались найти какой-нибудь компромисс, четвёртые пытались призвать к порядку всех остальных, пока не дошло до мордобоя. А могло ведь и дойти, я уже видел, как некоторые солидные мужи засучили рукава.
Однако Хререку оказалось достаточно поднять руку, чтобы вся эта толпа угомонилась, как школьники при виде строгого директора. Всё-таки князь обладал какой-то дьявольской харизмой, и я ему в этом, честно говоря, завидовал. Хотя я думаю, будь на его месте кто угодно другой из нашей армии, новгородцы бы просто проигнорировали призыв к тишине.
— Неволить вас я не стану, — сказал Хререк. — Вам здесь жить. И вам решать. Но коли призовёте меня, клянусь, править буду по справедливости. Не будет больше усобиц на вашей земле.
Каждый с лёгкостью мог бы продолжить реплику. А если не призовёте, моя армия спалит город дотла. Дипломатия с позиции силы, самая эффективная на свете. Добрым словом и пистолетом, как говорил Аль Капоне. И горожане сейчас заспорили снова, но уже без хватаний за грудки, угроз, засучивания рукавов и тому подобного. Сейчас они обсуждали деловое предложение.
Я уже не сомневался, что новгородцы сделают правильный выбор, другого выбора князь им не оставил. Уже сейчас те упрямцы, которые готовы были костьми лечь, но не допустить северянина на княжение, оказывались в меньшинстве. В конце концов, здесь было проще, чем в Йорвике, среди местных племён северяне не считались погаными язычниками. Словене, чудь, кривичи и все остальные сами считались для христиан погаными язычниками, а значит, с этой точки зрения никаких препятствий и быть не могло.
И что самое важное, чужеземец на княжеском престоле легко и изящно разрубал весь тот гордиев узел противоречий и конфликтов между местными вождями и племенами, для которых было бы зазорно подчиниться соседу или одному из своих. А теперь из-за моря пришёл чужеземный князь, северянин, доказавший свою силу. Не какой-то безродный авантюрист, не чей-то брат, сват или друг, а самый настоящий властитель с собственной армией. Да ещё и обещающий править по справедливости. Компромиссный вариант, устраивающий всех.
— Ряд заключим? — выкрикнул один из местных, дородный господин в высокой шапке.
Хререк степенно кивнул. Договор теперь осталось только облечь в форму, обсудить границы полномочий, хотя и даже самому недалёкому становилось ясно, что если князь пришёл сюда с оружием, то и полномочия потребует самые широкие. Здесь он будет диктовать условия, а не городские старшины.
Толпа шумела ещё какое-то время, бурно обсуждая детали. Мы терпеливо ждали, не забывая следить за порядком и выполнять свои обязанности. Зрелище зрелищем, а служба службой.