Хеймдалль
Шрифт:
Хродмар встает. Что-то движется под его одеждой. Он пугается и быстро достает оттуда двух черных птиц размером с ладонь. Каждая рука держит по ворону. Они медленно и одновременно поворачивают к нему свои головы.
Вдруг они начинают увеличиваться в размерах.
Более не в силах их удержать, Хродмар ослабевает хватку, и те бросаются на его глаза. Он истошно кричит, пытаясь отделаться от них, но тщетно. Падальщики вырывают по глазу и взлетают. Однако Хродмар не лишается зрения, а продолжает
Это его нить жизни! Он знает это! Он пытается добраться своим телом до источника, открыто наблюдая за всем происходящим сверху. Тело с окровавленными глазницами путается ногами в волосах, оно падает, снова встает и продолжает идти.
Оно неуклюже поднимается по каменным ступенькам… старуха перерезает нить. Тело Хродмара, путается в нитях судьбы, не может освободиться и падает лицом в воду. Кровь из глазниц смешивается с изумрудной водой и кроваво-черным туманом тянется к лебедю. Его белые перья окрашиваются в багровый…
***
Вся семья давно разбежалась по делам, а Хродмар все нежился в постели. Глаза лень было открывать, сон не отпускал и нежно обволакивал лицо. Тут нечто противное тыкнуло его в бок, и сну захотелось убежать. «Нет-нет, подожди, не уходи» – пробормотал Хродмар. Ингольв больно хлопнул по щеке Хродмара, словно прибил муху, тот подпрыгнул, взявшись за голову – загудела.
– Ты чего? – прохрипел Хродмар.
– Почему не в кузне? – укорил его Ингольв.
– Сплю, не видно, что ли?
– Все давно работают, а ты валяешься, как медведица, давай, одевайся, нам тоже следует поработать.
– Куда-а? Заче-е-ем? – голова раскалывалась у Хродмара.
– Покажу, где твой клад спрятан.
Боль тут же прошла, Хродмар вскочил, мигом натянув портки, и вышел на улицу раньше Ингольва.
– Все! Готов! Пойдем! – заторопил его кузнец.
– Может рубаху натянешь хотя бы, не в баню ведь идем?
– Тьфу, точно, вот растяпа, – сказал сам себе Хродмар.
Они пришли в гавань. Дул морской ветер. Мужчины загружали корабли, перекидывались фразами и громко хохотали. Вдруг с одного новоприбывшего драккара, неуклюже перевалился через борт человек в рясе с лысой макушкой. На груди у него висел деревянный маленький крестик, в руках держал книгу. Нервно дыша, он принялся ходить по всей гавани из одного угла в другой, что-то покрикивая на своем языке. Никто его не понимал, но внимание он несомненно привлек. «Ты зачем привез этого в платье?» – спросил, проходя мимо, Скъёльд. «Так это, он сам пришел, хочу, говорит, к вам, заплатил!» – ответил моряк, звякнув в доказательство мешочком. Монах всем быстро надоел, подобные ему не впервой тут шастали. Люди продолжили дальше заниматься своими делами, а он в смятении все выкрикивал со смешным акцентом разные слова: Бог, крест, человек, что-то еще. «Чего он хочет?» – спросил один. «Тролль его знает!» – ответил другой. Братья тем временем готовили рыбацкое судно. Ингольв поинтересовался:
– У вас часто они тут ошиваются?
Хродмар задумчиво поднял бровь:
– Ну, в последнее время они чаще появляются, раньше такого не было. Верят в Христоса какого-то, я не разбираюсь в этом, да и всем плевать на них, хотя во-о-он там, на том конце гавани, живет Дюри, вот он предал наших богов, но мы надеемся, что он одумается, а ведь он и раньше всем нам придурковатым казался.
Братья снарядили лодку. Туда положили факелы, провизию, удочки, мешки для ночевки и многое другое – Ингольв основательно все подготовил.
Монах увидел проходившую мимо девушку с корзиной полной хлеба. Он нагло взял один батон, подняв его вверх, чтоб все видели и крикнул: «Тело Христос! Тело!» Девушка отняла хлеб, пошла себе дальше. Тогда монах заметил, что на одном из судов стояла бочка, где наверняка, по его мнению, хранилось вино – несусветная редкость для Скандинавии и высшее лакомство, не спроста ведь из всех богов Один был единственный, кто пил вино? Монах попытался ее откупорить, но ничего не вышло. «Так он просто бухать хочет!» – крикнул кто-то так, словно прозрел. «А-а-а!» – и все всё поняли. Один из мужиков, быстро сбегав за пивом, попытался поднести рог к его губам. Монах повел носом, закачал головой, что-то пролепетал. Тогда второй принялся держать его сзади, говоря: «Да ладно тебе, не стесняйся, мы радушные ребята!» «А ну пей! Кому говорят!» – кричал первый. Монах глотнул, потом еще раз и еще, и не получилось ему устоять перед хмелем. «А? – вопросительно кивнули ему, – годно ведь? Пойдем выпьем!» И его куда-то потащили.
Тем временем братья отплыли и спустя некоторое время причалили к песчаному берегу какого-то острова, где грели свои спинки серебристые тюлени. Дальше они направились в лес, куда-то свернули, пока не вышли к опушке. Тут Ингольв бросил все вещи с предложением перекусить.
– Куда мы забрались, это здесь? – спросил Хродмар, в душе он немножко волновался, но старался не подавать виду.
– Здесь-то здесь, только не сейчас, – загадочно ответил Ингольв, разложив спальный мешок.
– Мы здесь что, ночевать собираемся? – ему стало не по себе.
– Как пойдет, можешь пока поваляться, ты же любишь это дело, – сухо сказал Ингольв.
Так они просидели до заката. Ингольв решил, что время пришло и попросил Хродмара следовать за ним, ни в коем случае не оборачиваясь:
– Смотри ровно мне в спину и ничего не делай!
Ингольв зашагал кругами, что-то проговаривая. Хродмар не слышал, что именно, просто шел за ним, как было сказано. Волк сделал несколько кругов в одну сторону, остановился, повернул обратно. Во время этого странного действа Хродмар принялся скулить и сетовать, взмахивая руками:
– Что мы делаем? Ты так решил посмеяться надо мной, да? Щас упадет колесо Мани меж нами, я угадал?
– Заткнись! – раздражался Ингольв.
Своим движением он в уме очертил что-то вроде нескольких колец, которые в итоге пересек прямой линией и обернулся к зашедшему солнцу. Хродмара утомило это занятие. Он, зевнув, тоже развернулся и поперхнулся собственной зевотой. В том месте, где ранее все проросло кустами, появился холм. Хродмар пришел в себя и не знал, что сказать, поэтому глупо съязвил:
– За тобой всегда появляются холмы, когда ты ходишь кругами?
– Это курган, – поправил Ингольв.
Если до этого Хродмару было боязно на одиноком островке в компании Ингольва, то теперь ему стало действительно страшно.
– А кто там захоронен?
– Вроде бы Старкад, – пожал плечами Ингольв.
У Хродмара душа ушла в пятки.
– Кто? Старкад? Я не ослышался? А где же, как ты говоришь, мой клад?
– Там и есть твой клад, – Ингольв развел костер.
– Как там может быть мой клад, если там захоронен Старкад?