Химера воспитания
Шрифт:
Для выхода за пределы уже достигнутого необходима вспышка, которая, как молния в кромешной тьме ночи, осветит и проблему, и путь к ее решению.
Откуда она возьмется?
Когда?
При каких условиях?
В каких обстоятельствах?
Сие неведомо и не предсказуемо.
Но точно известно, что не из ниоткуда.
Бетховена, например, вдохновил на написание его Героической симфонии освободительный поход Наполеона по Европе, о чем свидетельствует соответствующее посвящение на титульном листе сего опуса.
Правда, потом, когда Бонапарт
В свою очередь Дмитрия Ивановича Менделеева на его многочисленные открытия и изобретения вдохновляли – по его же словам – картины Архипа Ивановича Куинджи (см.: Менделеев Д. И. «Перед картиной Куинджи», соч. в 25-ти томах, том 24).
В частности, «Лунная ночь на Днепре» (см. репродукцию ниже).
То есть, если человек в своей деятельности не желает «застрять» на репродуцировании того, что уже было ранее создано, ему непременно придется – хочет он того или нет – приобщаться ко всему необъятному и бесценному богатству сотворенного и накопленного Человеческим Гением.
И чем многостороннее и не-поверхностнее будет это приобщение, тем больше будет шансов у приобщившегося выйти за узкие пределы освоенного им ремесла.
И – войти.
В бескрайние просторы Творческого Созидания.
Иными словами, если ничег'o не «видеть» и ничег'o не «слышать», то и сказать будет н'eчего.
Слова «видеть» и «слышать» тут взяты в кавычки, поскольку, как ответил слепоглухой ученик Эвальда Васильевича Ильенкова Алексанр Васильевич Суворов на адресованный ему вопрос: «Как Вы можете говорить? Ведь Вы же ничего не видите и не слышите??», – «А я вижу и слышу. Глазами и ушами всего человечества, данными мне моими учителями» (см. ниже фото из книги: Ильенков Э. В. «Философия и культура»).
Значит, обучаться ст'oит чему-то определенному.
Созвучному со своим призванием.
И – имеющему достаточно прочную и надежную перспективу своей востребованности.
Приобщаться же есть смысл ко всему тому, что может нести в себе интеллектуальный и эмоциональный заряд взрывной мощности и созидательной силы, ведь взрывами можно не только разрушать, но и созидать, например, каналы, дамбы и плотины.
Соответственно, чем богаче, разностороннее и многограннее по своему содержанию процесс такого приобщения, тем шире предоставляемые им Вам возможности.
Для создания – теперь уже – Вами – принципиально нового.
Ранее не виданого и не слыханого.
Здесь то и приходит на помощь Дятлу Обучения Светлячок Просвещения.
Ведь Свет Разума пробивается из тьмы веков.
И само-то по себе Просвещение есть приобщение к Свету Разума.
Понятие просвещения принято и привязывать к XVIII-му веку, с безудержным оптимизмом названному, по крайней мере, в Европе, эпохой Просвещения (вспомним, например пушкинское «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух»), и ассоциировать е"e с именами Вольтера и Дидро, д’Аламбера и Кондорсе, Гольбаха и Ламетри, Юма и Монтескье.
Иногда обращаясь к более ранним просветителям: Ньютону и Локку.
Как раз посреди того столетия, которое сегодня именуется веком Просвещения, а именно, в 1750-м году с кафедры Сорбонского университета двадцатичетырехлетний профессор сего высокочтимого учебного заведения Анн Роббер Жак Тюрго безапелляционно провозгласил: «Нравы смягчаются, человеческий разум просвещается, изолированные нации сближаются» (см.: Тюрго А. Р. Ж. «Последовательные успехи человеческого разума»).
Его бы слова, да, как говорится, «богу в уши».
Если бы тенденция, о которой так восторженно заявлял высокочтимый молодой профессор Сорбонны, была едино-направленной, то сегодня, через 265 лет после произнесения им его знаменитой речи, мы все жили бы уже в эпоху Беспредельно Смягчившихся Нравов, Бескрайне Просветившегося Человеческого Разума и Окончательно Сблизившихся в Братских Объятиях Наций.
Увы, но на самом деле ситуация складывалась и складывается далеко не так радужно, безоблачно и безмятежно, как это представил Миру А. Р. Ж. Тюрго.
Как бы в издевку над его словами, вскоре после их публичного произнесения, с легкой руки Жозефа Игнаса Гильотена – профессора анатомии и члена Учредительного собрания – был законодательно утвержден просвещенный метод казни.
Посредством гильотинирования.
«Уравнивающего в правах знать и простолюдинов» (см. предоставленный законодательному органу Франции рекламный проспект творения, представленного Ж. И. Гильотеном).
Полюбуйтесь.
Вашему вниманию предлагается выставочный образец гильотины французской конструкции (см. фото ниже).
Сие творение «смягчало нравы» настолько, что после проведения нескольких публичных экзекуций с ее применением во время Великой французской революции, как ее назвали сами французы, в Париже практически исчезли с улиц коты, собаки и голуби: всех их казнили посредством отсечения голов местные тинейджеры.