Хочу быть честным
Шрифт:
Мы хотели пойти на шестичасовой сеанс, но билеты достали только на десять, времени впереди было много, шел дождь, и Клава сказала:
– Твой дом рядом. Пойдем посидим у тебя. За все время ты меня ни разу не пригласил к себе. Я даже не знаю, как ты живешь.
Дома у меня, как всегда, был беспорядок, и поэтому я согласился без особой охоты.
По дороге мы купили маленького ослика на деревянной подставке и принесли его Машеньке, мать которой совсем пропала.
Увидев незнакомую женщину, Машенька испугалась и расплакалась. Я проводил Клаву в комнату, предупредив ее, что у меня беспорядок, но чтобы она не вздумала убирать. После этого я вернулся к Машеньке и вручил ей подарок. Машенька отнеслась к игрушке равнодушно, зато Иван Адамович был доволен.
– Смотри, какого слоника тебе дядя купил,- весело сказал он.
– Это не слоник, а ослик,- поправил я его.
Иван Адамович прочел по складам название, написанное на ярлычке:
– "О-с-л-ик".- И, поставив игрушку на место, сказал упрямо: - Слоник.
Я не стал спорить.
– Мать так и не приходила?
– спросил я.
– Нет,- грустно сказал Иван Адамович,- не приходила. Телеграмму прислала из Воронежа - замуж вышла.
Я вернулся в комнату. Клава стояла у столика и, держа в руках фотографию Розы, рассматривала ее.
– Это твоя новая симпатия?
– спросила она с преувеличенным спокойствием.
– Положи на место и не трогай,- сказал я.
Это ее неожиданно возмутило:
– Да? А если я не положу?
– Клава, положи,- сказал я сдержанно и довольно миролюбиво.
– А если не положу?
– Положи!
– я повысил голос.
– Не положу!
– заупрямилась Клава.
Тогда я заорал и затопал ногами.
Такого со мной еще не бывало. До сих пор, когда я вспоминаю это, мне становится стыдно.
Клава вдруг ни с того ни с сего швырнула карточку на пол. Зазвенело стекло. Вот они, семейные сцены!
Я молча шагнул к ней. Клава посмотрела на меня и побледнела.
– Не смей! Не смей!
– закричала она.- Ты потом пожалеешь! Тебе самому будет стыдно!
Хорош я, наверное, был, если Клава подумала, что я ее буду бить.
Дверь приотворилась. В комнату заглянул любопытный ко всему Иван Адамович, но, увидев мое разъяренное лицо, тут же захлопнул дверь.
– Да ты знаешь, кто это?
– спросил я зловеще.
– Знаю,- сказала Клава.- Зачем ты мне морочишь голову? Если я тебе противна, можешь катиться к ней. К этой своей...
Клава с плачем вылетела за дверь.
Я прислонился к стене. Я задыхался. Снова заныло сердце.
Немного успокоившись, я присел на корточки и стал собирать осколки стекла. В конце концов ничего страшного не произошло. Разбилось только стекло. Карточка осталась целой. Я осторожно освободил ее от осколков и положил на стол.
Большие глаза Розы смотрели на меня задумчиво и грустно. "Эх, ты,- подумал я о Клаве,- нашла к кому ревновать".
Моя злость проходила. В чем виновата Клава? В том, что она хуже Розы. Но кто знает, какой была Клава в восемнадцать лет и какой стала бы Роза, если бы ей пришлось прожить столько и так, как Клаве.
Поймав себя на этой мысли, я удивился. Что это значит? Я стал хуже относиться к Розе? Или лучше к Клаве? Я даже испытывал угрызения совести и подумал, не догнать ли и не вернуть ли мне ее. Но, прикинув примерно, что она уже далеко (может быть, подходит к остановке), я сообразил, что бежать надо будет слишком быстро. Бежать мне, понятно, не хотелось. "Завтра позвоню, извинюсь",- решил я.
И как был, в пальто, прилег на тахту.
19
Потом мне надоело лежать, и я вышел на улицу. Дождь перестал, но все равно было холодно и сыро. На другой стороне улицы в забегаловке горел свет. Там была одна только Зоя. Она протирала вилки и ложки и собиралась уходить. Увидев меня, она удивилась.
– Что-то вы вечером к нам первый раз,- сказала она.- Видно, жена не хочет готовить.
– У меня нет жены,- сказал я.
– Рассказывайте,- кокетливо засмеялась Зоя.- Все мужчины говорят - нет, а потом оказывается - у него и жена и дети.
– У меня нет жены, Зоя,- повторил я.- И детей тоже нет.
В забегаловке ничего не было, кроме холодных котлет. Расплачиваясь, я вместе с деньгами вытащил из кармана билеты и только сейчас вспомнил про кино.
– Зоя, в кино хотите сходить?
– неожиданно для самого себя предложил я.
– Я бы с удовольствием,- сказала Зоя,- но вы, наверное, шутите.
– Да нет, Зоя, серьезно,- сказал я.- Вот билеты.
Зоя согласилась. Мы вышли вместе, и я помог ей запереть дверь. До начала сеанса оставалось около часа, и мы решили побродить по улице.
Я не знал, с чего начать разговор, и спросил:
– Зоя, а что вы делаете в свободное время?
– Когда как,- сказала Зоя.- Иногда с девочками на танцы хожу или в кино. А то просто сижу дома, выражения переписываю.
– Что?
– Выражения. Ну вот знаете, например, такое выражение: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях". Это Долорес Ибаррури сказала. Или вот выражение Гюго: "Жизнь - цветок, любовь - мед из него". У меня этих выражений уже целых два альбома есть. Если иметь их много, никаких книжек читать не надо!
– Скажите! Это интересно...- сказал я.- Значит, вы храните в этих альбомах всю мудрость в чистом виде?
– В чистом,- согласилась она.- Вы знаете, у меня почерк очень красивый, хотя даже среднюю школу я не закончила. А вот у моей сестры высшее образование - учительница она,- так вы не поверите, как напишет что-нибудь, сама не разберет. А у вас высшее образование?
– Да вроде бы высшее,- сказал я.
– А правда, что вы очень сильный?
– С чего это вы взяли?
– А мне один мальчик рассказывал. Он с нашей поварихой дружит. Говорит, что с вами вместе работает. Его Сашей зовут.