Хочу у зеркала, где муть… (сборник)

Цветаева Марина Ивановна

«Вчера еще в глаза глядел…»

Вчера еще в глаза глядел, А нынче – все косится в сторону! Вчера еще до птиц сидел, — Все жаворонки нынче – вороны! Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О вопль женщин всех времен: «Мой милый, что тебе я сделала?» И слезы ей – вода, и кровь — Вода, – в крови, в слезах умылася! Не мать, а мачеха – Любовь: Не ждите ни суда, ни милости. Увозят милых корабли, Уводит их дорога белая… И стон стоит вдоль всей Земли: «Мой милый, что тебе я сделала?!» Вчера еще – в ногах лежал! Равнял с Китайскою державою! Враз обе рученьки разжал, — Жизнь выпала – копейкой ржавою! Детоубийцей на суду Стою – немилая,

несмелая. Я и в аду тебе скажу: «Мой милый, что тебе я сделала?!» Спрошу я стул, спрошу кровать: «За что, за что терплю и бедствую?» «Отцеловал – колесовать: Другую целовать», – ответствуют. Жить приучил в самом огне, Сам бросил – в степь заледенелую! Вот, что ты, милый, сделал – мне. Мой милый, что тебе – я сделала? Всё ведаю – не прекословь! Вновь зрячая – уж не любовница! Где отступается Любовь, Там подступает Смерть-садовница. Само – что дерево трясти! — В срок яблоко спадает спелое… – За всё, за всё меня прости, Мой милый, что тебе я сделала! 14 июня 1920

«Дом, в который не стучатся…»

Дом, в который не стучатся: Нищим нечего беречь. Дом, в котором – не смущаться: Можно сесть, а можно лечь. Не судить – одно условье, … Окна выбиты любовью, Крышу ветром сорвало. Всякому – ‹будь› ты сам Каин — Всем стаканы налиты! Ты такой как я – хозяин, Так же гостья, как и ты. Мне добро досталось даром, — Так и спрячь свои рубли! Окна выбиты пожаром, Дверь Зима сняла с петли! Чай не сладкий, хлеб не белый — Личиком бела зато! Тем делюсь, что уцелело, Всем делюсь, что не взято. Трудные мои завязки — Есть служанка – подсобит! А плясать – пляши с опаской, Пол поклонами пробит! Хочешь в пляс, а хочешь в лёжку, Спору не встречал никто. Тесные твои сапожки? Две руки мои на что? А насытила любовью, — В очи плюнь, – на то рукав! Не судить: одно условье. Не платить: один устав. 28 июня 1920

«Проста моя осанка…»

Проста моя осанка, Нищ мой домашний кров. Ведь я островитянка С далеких островов! Живу – никто не нужен! Взошел – ночей не сплю. Согреть Чужому ужин — Жилье свое спалю! Взглянул – так и знакомый, Взошел – так и живи! Просты наши законы: Написаны в крови. Луну заманим с неба В ладонь, – коли мила! Ну а ушел – как не был, И я – как не была. Гляжу на след ножовый: Успеет ли зажить До первого чужого, Который скажет: «Пить». Август 1920

«Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!..»

Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь! То шатаясь причитает в поле Русь. Помогите – на ногах нетверда! Затуманила меня кровь-руда! И справа и слева Кровавые зевы, И каждая рана: – Мама! И только и это И внятно мне, пьяной. Из чрева – и в чрево: – Мама! Все рядком лежат — Не развесть межой. Поглядеть: солдат. Где свой, где чужой? Белый был – красным стал: Кровь обагрила. Красным был – белый стал: Смерть побелила. – Кто ты? – белый? – не пойму! – привстань! Аль у красных пропадал? – Ря-азань. И справа и слева И сзади и прямо И красный и белый: – Мама! Без воли – без гнева — Протяжно – упрямо — До самого неба: – Мама! 7 февраля 1921

Молодость

1

Молодость моя! Моя чужая Молодость! Мой сапожок непарный! Воспаленные глаза сужая, Так листок срывают календарный. Ничего из всей твоей добычи Не взяла задумчивая Муза. Молодость моя! – Назад не кличу. Ты

была мне ношей и обузой. Ты в ночи начесывала гребнем, Ты в ночи оттачивала стрелы. Щедростью твоей давясь, как щебнем, За чужие я грехи терпела. Скипетр тебе вернув до сроку — Что уже душе до яств и брашна? — Молодость моя! Моя морока — Молодость! Мой лоскуток кумашный! 18 ноября 1921

2

Скоро уж из ласточек – в колдуньи! Молодость! Простимся накануне. Постоим с тобою на ветру. Смуглая моя! Утешь сестру! Полыхни малиновою юбкой, Молодость моя! Моя голубка Смуглая! Раззор моей души! Молодость моя! Утешь, спляши! Полосни лазоревою шалью, Шалая моя! Пошалевали Досыта с тобой! – Спляши, ошпарь! Золотце мое – прощай, янтарь! Неспроста руки твоей касаюсь, Как с любовником, с тобой прощаюсь. Вырванная из грудных глубин — Молодость моя! – Иди к другим! 20 ноября 1921

«Слезы – на лисе моей облезлой!..»

Слезы – на лисе моей облезлой! Глыбой – чересплечные ремни! Громче паровозного железа, Громче левогрудой стукотни — Дребезг подымается над щебнем, Скрежетом по рощам, по лесам, Точно кто вгрызающимся гребнем Разом – по семи моим сердцам! Родины моей широкоскулой Матерный, бурлацкий перегар. Или же – вдоль насыпи сутулой Шёпоты и топоты татар. Или мужичонка, на круг должный, За косу красу – да о косяк? (Может, людоедица с Поволжья Склабом – о ребяческий костяк?) Аль Степан всплясал, Руси кормилец? Или же за кровь мою, за труд — Сорок звонарей моих взбесились — И болярыню свою поют… Сокол – перерезанные путы! Шибче от кровавой колеи! – То над родиной моею лютой Исстрадавшиеся соловьи. 10 февраля 1922

Май 1922-1925

Земные приметы

1

Так, в скудном труженичестве дней, Так, в трудной судорожности к ней, Забудешь дружественный хорей Подруги мужественной своей. Ее суровости горький дар, И легкой робостью скрытый жар, И тот беспроволочный удар, Которому имя – даль. Все древности, кроме: дай и мой, Все ревности, кроме той, земной, Все верности, – но и в смертный бой Неверующим Фомой. Мой неженка! Сединой отцов: Сей беженки не бери под кров! Да здравствует левогрудый ков Немудрствующих концов! Но, может, в щебетах и в счетах От вечных женственностей устав — И вспомнишь руку мою без прав И мужественный рукав. Уста, не требующие смет, Права, не следующие вслед, Глаза, не ведающие век, Исследующие: свет. 15 июня 1922

4

Руки – и в круг Перепродаж и переуступок! Только бы губ, Только бы рук мне не перепутать! Этих вот всех Суетностей, от которых сна нет. Руки воздев, Друг, заклинаю свою же память! Чтобы в стихах (Свалочной яме моих высочеств!) Ты не зачах, Ты не усох наподобье прочих. Чтобы в груди (В тысячегрудой моей могиле Братской!) – дожди Тысячелетий тебя не мыли… Тело меж тел, – Ты, что мне пропадом был двухзвёздным!.. — Чтоб не истлел С надписью: не опознан. 9 июля 1922

«Здравствуй! Не стрела, не камень…»

Здравствуй! Не стрела, не камень: Я! – Живейшая из жен: Жизнь. Обеими руками В твой невыспавшийся сон. Дай! (На языке двуостром: На! – Двуострота змеи!) Всю меня в простоволосой Радости моей прими! Льни! – Сегодня день на шхуне, – Льни! – на лыжах! – Льни – льняной! Я сегодня в новой шкуре: Вызолоченной, седьмой! – Мой! – и о каких наградах Рай – когда в руках, у рта — Жизнь: распахнутая радость Поздороваться с утра! 25 июня 1922