Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2
Шрифт:
Он направился по следам, ловя себя на мысли, что его движение во времени больше похоже на ходьбу в реальном мире. Для проверки своего состояния он неоднократно проявлялся среди нагромождения безжизненных под жгучим солнцем скал и осыпей.
После одного такого перехода, он вдруг ощутил морозящее чувство опасности: за ним кто-то пристально и зло следил, казалось, сразу со всех сторон.
Они и появились вокруг него. Особей десять, карикатурно похожие на человеческие существа. Будто сошли с экрана фильмов-ужасов: клыки, когти на пальцах рук, искривлённые в гневе красивые лица. Полуоткрытые рты исторгали рычание. В глазах – только ненависть.
Оценив своё положение, а круг стремительно сжимался, Иван выскочил в реальный мир – и тут же сквозь зубы пошло выругался, ибо мгновением позже вокруг него стали вылупляться, казалось бы, из ничего, преследователи, также выходя в реальный мир. Облик их ничуть не изменился: как были страшилками из комиксов, так и остались, однако чувствовалось, что они пребывают в замешательстве, поскольку, наверное, не ожидали такой прыти от потенциальной жертвы. В движениях монстров появилась вялость, а в намерениях – нерешительность.
Всё это Иван отметил чуть позже и пожалел, что не воспользовался теми краткими секундами, когда можно было без опаски покинуть окружённое пространство или хотя бы достать оружие и потом встретиться с выродками по отдельности – лицом к лицу; тогда сразу бы выяснилось колоссальное преимущество бластера по сравнению с зубами и когтями. А так – только рукопашная, один против десятка.
«Да они же разорвут меня на клочки ещё до того, как дотянусь до кого-то из них», подумал он.
Но если обратный переход – возвращение в поле ходьбы – они произведут с такой же медлительностью, то шанс, дабы не вступать с ними в драку или побоище, может появиться.
Хотя такая мразь на дороге времени – неприятность для всех, кто по ней ходит. И те два трупа у разломанной клетки Подарка – явно их работа. Поэтому следовало бы очистить от них этот уникальный участок. Тем более что по поведению они – верты и, значит, обитают на небольшой территории.
Но очистить – это означает одно: их всех надо убить. Но в праве ли он карать подобные существа? Только лишь за то, что они волей случая оказались у него на дороге?
Вечная тема: добро и зло…
Что считать добром? Что считать злом?
Долго размышлять Ивану на этическую тему не дали. Какие тут могут быть муки совести, если к тебе тянутся жилистые руки или лапы, вооружённые острыми когтями хищника, готовые вырвать кусок из твоей ещё живой плоти?
Иван стремительно произвёл двойной переход и, как только оказался вновь в реальном мире, устремился в узкую прогалину в скалах, сбивая с ног выныривающего из поля ходьбы монстра. Он ещё только воплощался, его масса едва достигла нескольких килограммов, так что от профессионального удара его унесло далеко в сторону, где он столкнулся с собратом, контуры которого только лишь обозначились.
Что от такого столкновения между монстрами произошло, Иван не видел, быстро уходя по расщелине прочь, но за его спиной раздались душераздирающие вопли.
Слишком далеко Ивану убежать не удалось: скалы сомкнулись, не давая возможности пройти мимо них, – поэтому ходоку пришлось стать на дорогу времени, на которой каменных нагромождений было куда меньше.
Страшные порождения эволюции остались позади, их угрожающий хоровод разладился, они там выясняли отношения между собой и продолжать охоту за человеком передумали.
Иван перевёл дыхание и с остервенением потёр ладони о джинсы, очищая их от прикосновения к выродку.
Бешенство захлёстывало его. Надо было всё-таки по ним полоснуть сжигающим лучом бластера! Запоздало рождался план отмщения. Ведь эта пакость вполне может нападать на идущих по дороге времени ходоков. А Симон и иже с ним подозревают кого-то из своей среды, если кто-то вдруг исчезал из их поля зрения, а чаще грешили на перлей.
Лихорадочно обдумывая будущую карательную экспедицию с привлечением других ходоков и настороженно оглядываясь, Иван неожиданно вышел на площадку, избавленную от каменных глыб.
Впереди, по ходу движения, она заканчивалась отвесной стеной, на её серовато-стальном фоне чётко выделялись до боли знакомые двухстворчатые ворота, а у ворот, выставив вверх все свои многочисленные колени, замер Хем.
– Приехали! – присвистнул Иван и, заметив движение Хема, покинул поле ходьбы.
В реальном мире площадка выглядела так же, только в некоторых местах поросла жидким кустарником, а ворота превратились в светло-коричневое трещиноватое образование, словно картина на скале, нарисованная неумелой рукой, а Хем – в расколотый валун.
Ходок недоверчиво огляделся. Вход за Пояс Закрытых Веков был здесь устроен, по-видимому, не зря – до оазиса рукой подать…
Через него, быть может, совсем недавно провели Напель.
Солнце уже скрылось за скалами, но прохлада не наступила.
Ещё не рискуя близко подходить разбитому валуну, – вдруг да оживёт, и опять можно попасть ненароком в безжалостные клещи Хема, – Иван обошёл площадку, надеясь найти какие-нибудь следы пребывания Напель и других людей.
Но здесь, похоже, не ступала не только нога человека, но и лапа зверя. Правда, следы какие-то были, но странные, их Иван не мог сравнить ни с чем знакомым ему – животным или птицей. Это заставило его удвоить настороженность.
Причина к тому имелась.
Каким бы образом площадка ни была изолирована от внешнего мира, сюда могли, вернее, должны были попадать дикие животные, сорвавшиеся со скал. Куда же они потом девались? От них нет даже костных останков. Значит, кто-то или нечто выходит из поля ходьбы, чтобы уволочь с собой незадачливое существо. Если это так, то здесь вскоре можно ожидать гостей: они могут появляться и проверять западню с определённой периодичностью или каким-то образом узнавать о появлении новой жертвы, например, по суматошной беготне какого-нибудь несчастного зверька.