Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд
Шрифт:
— Что он говорит? — не отставал Лонгспун.
— Никаких ссуд,— перевел Ретиф.
— А, он рассчитывает на прямой грант,— потер ладони Лонгспун.— Что ж, думаю, это можно уладить. Разумеется, это потребует пристального контроля. Ну, скажем, дополнительный персонал из пятидесяти человек…
— Никаких грантов,— перебил Ретиф.
— Послушайте,— посол сомкнул губы.— Если этот парень выйдет за рамки здравого смысла….
— Он хочет лишь, чтобы на орбите в четверть миллиона миль находилась станция слежения для гарантии,
Генерал Хиш издал задыхающийся звук. Полковник Андернакл просветлел.
— Это разумно,— объявил о». — Значит, так: станция, разумеется, действует под моим началом, со средней величины обслуживающим персоналом человек в тридцать…
— И еще одно,— сказал Ретиф.— Для Куопа важно, чтобы земной мед был внесен в список запрещенных управлением по контролю над наркотиками препаратов.
— Гм—м,— Лонгспун хмуро уставился на Дживджика— Должен сказать, этот тип более хитрый переговорщик, чем ярассчи—тывал. Вижу, всем нам придется потуже затянуть пояса и настриться на долгую кампанию, прежде чем мы сможем подготовить Куоп к членству в Свободном Содружестве Организованных Планет.
Мэгнан хмыкнул.
— Судя по проклятым бунтовщикам, то есть, свободолюбивым знаменосцам восставшего населения, которых я видел, они никогда не созреют для ССОПа.
— Чепуха, Мэгнан; дайте нам только время еще на несколько встреч за столом совещаний, и все уладится. Я могу даже пожертвовать время на совершенствование языка, хотя и без того прилично владею им на практическом уровне. Вы неплохо справились с переводом, Ретиф, но упустили пару тонких нюансов.
— А мне показалось, что нюансы удались Мне лучше всего,— заметил дипломат.
— Пожалуй, вам не помешает пригласить этих ребят на военный бал сегодня вечером,— объявил Андернакл.— Ведь в качестве главарей бунтовщиков мы можем считать их почетными военачальниками, хотя они и не получили формального обучения.
— Пригласите обязательно,— поддержал посол.— Великолепная возможность сделать несколько уточнений, вернее, донести наше искреннее и сердечное чувство солидарности силам, выражающим народные устремления.
— Прекрасно сказано, ваше превосходительство,— зашелся от восторга Мэгнан.
— Это будет грандиозное событие,— сказал Андернакл. — Подобающее заключение треволнениям недели, а заодно дань уважения генералу Тиф—тифу и его благородным воинам Объединенных племен. — Он строго посмотрел на Ретифа. — Скажите им это, и они смягчатся.
— Запомните,— обратился к прибывшим дипломат.— Никаких драк вечером на торжественной встрече. Полковник Андернакл питает отвращение к насилию.
— Ладно, Тиф—тиф,— сказал Джик—джик.— Кстати, мы слышать, что у них под рукой есть чертовски хорошее пойло…— Он повращал окулярами, подмигивая по—куопянски. — Я надеяться, что это не просто слухи.
— Я лично проткну шипом чашу с пуншем,— заверил его Ретиф
— Обязательно! — пробасил полковник.— Парадный мундир, медали и ордена! Настоящая военная встреча.— Он угостил Ретифа холодным взглядом.— Что касается вас, сэр, поскольку вы все еще обвиняетесь в самовольной отлучке, я предлагаю вам считать себя под домашним арестом до последующего распоряжения.
Ретиф и Джик—джик стояли вместе у сводчатого входа в большой бальный зал с зеркальным полом на борту вооруженного наблюдательного судна ДКЗ «Полезный». Они следили за собравшейся под канделябрами в честь празднования новой независимости Куопа толпой дипломатов из дюжины миров — в парадных одеяниях и униформах.
— Что ж, Тиф—тиф,— произнес уин.— Похоже, заварушка затихнуть. Мне будет ее не хватать. Резать зелень на плантации совсем не то, что укорачивать войонов под размер.— Он вздохнул.— Нам будет не хватать и тебя, когда ты уехать в свой Ходульвилл.
— Ты поймешь, что борьба за мир поглотит всю твою лишнюю энергию теперь, когда ты цивилизован,— убеждал его дипломат.
— Я сильно почитать мирное урегулирование,—заверил Джик—джик.— Мертвый смутьян — самый мирный на свете.
— Только не увлекайся, иначе получишь на свою шею терри. Они склонны к большому занудству, когда дело касается доброй старомодной бойни.
— Хороший намек, я его запомнить,— Джик—джик склонился поближе к Ретифу,— Меня поражать, как это твоя маскировка дурачить этих землян, даже совсем вблизи. Она ведь не настолько хороша.
— Подскажи мне, когда она начнет соскальзывать. Появился Большой Леон, неуклюжий в новеньком черном
фраке—комбинезоне и белом галстуке.
— Кажется, старина Лонгспун что—то усвоил, когда у него на шее была веревка,— сказал он.— Вроде бы с нами, торговцами, отныне будут поступать справедливо.
— Большинство людей с радостью расстаются со своими заблуждениями,— заметил Ретиф,— Сразу после того, как их нацарапают на собственной шкуре тупым инструментом.
— Ага. М—м,— Дерн .глянул на Джик—джика.— Думаю, у меня было немало ложных предубеждений против вас, ребята. Вы здорово выглядели, когда шли вчера в атаку из джунглей.
— Вы, земляне, и сами наваливать целую груду аргументов. Не разработать ли нам какое—никакое взаимное соглашение?
— Годится, А пока мы этим занимаемся, почему бы вам, ребята, не заглянуть в лавку? Мне вот—вот должны подогнать светящиеся ожерелья, от которых разбегутся ваши окуляры…
Генерал Хиш поймал взгляд Ретифа, и дипломат подошел к маленькому гроаку, щеголявшему формальным комплектом платья, включающим метущую пол золотую бахрому и три почетных наголовных пузыря, на одном из которых красовался пучок фиговых листьев.