Хоккейная сделка
Шрифт:
Я пытаюсь представить себе крупного хоккеиста в этой комнате — устраивающим чаепитие или читающим сказку на ночь — но не могу. Я не могу себе этого представить, потому что все еще не верю, что это его реальность. Каждое наше взаимодействие прокручивается в сознании. Но ни разу Алекс не упомянул и даже не намекнул на то, что у него есть маленькая дочь.
Как он может держать ее в секрете?
Грудь сдавливает, и это уже слишком. Я выхожу из комнаты и выбираю вместо нее дверь номер два.
Запах
На прикроватной тумбочке стоит фоторамка, и ноги несут меня к ней прежде, чем успеваю себя остановить. Протягивая руку, я поднимаю черную рамку и не могу сдержать улыбки, которая расплывается по лицу.
Густые, темные кудри обрамляют большие карие глаза. Пухлые щечки и маленькие акулячьи зубки. Крошечные ручки обнимают шею Александра, она прижимается к нему лицом, сжимая так сильно, что больно даже смотреть на фотографию. Она его мини-копия. Очаровательна. А чистая радость, исходящая от Алекса, захватывает дух.
Мысль о том, что с ней может случиться что-то плохое, вынуждает вздрогнуть. Неудивительно, что он выбежал отсюда, сверкая пятками.
Где ее мать?
Вопросы продолжают терзать меня, когда я выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь. Элли, похоже, не хочет сдвигаться с кровати маленькой девочки, поэтому я не пытаюсь ее подвинуть.
Я возвращаюсь в гостиную и плюхаюсь на диван. Черт возьми, как же он удобен. Я смотрю на телефон и набираю сообщение Александру, прежде чем удалить и набрать текст снова, снова и снова.
Что сказать?
Я не должна беспокоить его, пока тот ухаживает за дочерью в больнице. В конце концов, веки опускаются.
Еще пять минут, а потом я уйду.
— Она проснулась, папочка.
Мои глаза распахиваются, и я замечаю перед собой маленького человека и большую собаку — оба сидят слишком близко к лицу.
Потому что я все еще на диване Александра.
Черт!
— Смотри, она проснулась! Я же говорила!
Приглушенный голос Александра разносится по комнате.
— Я просил оставить ее в покое и дать поспать.
Девочка хмурится, когда Алекс берет ее на руки.
— Но сейчас она проснулась.
— Потому что ты ее разбудила, — он бросает взгляд на меня и виновато улыбается. — Прости. Я отгонял ее, сколько мог.
Поднявшись, я отворачиваюсь и вытираю внутренние уголки глаз.
— Мне так жаль. Я, должно быть,
На его диване.
У него дома.
Когда его ребенок здесь.
Элли прыгает мне на колени, и ее язык скользит по щеке. Я морщу нос от отвращения и отталкиваю ее.
— Фу, собака.
Дочь Александра хихикает.
— Вот так она говорит «доброе утро».
Мои волосы в беспорядке, а под глазами, без сомнения, размазалась подводка. Не так меня должен видеть кто-либо в этой комнате, и уж тем более не великолепный хоккеист, глядящий с насмешкой в глазах.
— Мне пора, — я сбрасываю одеяло с ног — не помню, чтобы накидывала его вчера — и вскакиваю с дивана.
— Подожди, мы приготовили блины, — дочь Александра протягивает ко мне руки. — Я порезала твои в форме буквы А и положила на тарелку для принцессы. А еще ты должна нарисовать14 что-нибудь на моем гипсе. Видишь? Вчера я сломала руку, прыгая на кровати у подруги. Ты спала, когда мы вернулись, поэтому я не могла показать.
Я останавливаюсь, поднимая взгляд на ярко-розовый гипс на маленьком предплечье.
— Тебе больно?
Она кивает.
— Когда упала, было очень больно. Но доктор сказал, что это небольшая трещина, так что сейчас не особо.
Он нежно целует ее в щеку и ставит на пол.
— Почему бы тебе не досервировать стол и не дать Арии немного очухаться?
Она исчезает на кухне, оставляя меня наедине с Александром.
Он переминается с ноги на ногу, проводя рукой по волосам.
— Извини. Когда кто-то спит, она теряет терпение. Стоит лишь увидеть ее рождественским утром.
— Как ее зовут?
— Джулиана.
— Красивое имя.
Он делает шаг вперед, но я отступаю.
— Ария, я должен все объяснить. Знаю, это, наверное, немного шокирует…
— Немного?
Он морщится.
— Я не хотел, чтобы ты узнала о ней таким образом.
Я скрещиваю руки на груди.
— А разве вообще хотел? Потому что ни разу не обмолвился о том, что у тебя есть дочь.
— Знаю. После того как ты сказала, что все-таки решилась на фиктивный брак, я собирался рассказать. Но потом мне позвонили, и… — он пожимает плечами. — Прости, что узнала о Джулиане вот так.
— Зачем ты ее скрывал? — я опускаю голову и понижаю голос. — Весь мир не знает, что у тебя ребенок.
— И я бы хотел продолжать сохранять это в тайне, — он бросает взгляд через плечо в сторону кухни. — Я не хочу, чтобы ей пришлось иметь дело с папарацци, СМИ или чем-либо еще, что связано с моей хоккейной жизнью. Знаю, что рано или поздно это случится, но я еще не готов. Я хочу защищать ее столько, сколько смогу.
— Папочка, поторопись, — Джулиана высовывает голову из дверного проема. — Блины Арии остывают.
Александр переводит взгляд на меня.
— Ты можешь уйти, если не хочешь оставаться. Я пойму, если…