Холод и жар

Эйли Феликс

Внутри, за толстыми каменными стенами, собралось столько существ разных рас, что яблоку было негде упасть. Повсюду были слышны голоса и громкий смех. Музыканты играли на духовых и ударных инструментах весёлую мелодию с мотивами из хомячьей культуры.

– Мне ещё одну, – небритый человек-солдат с кубком подошёл к деревянной стойке у входа.

– За касество отвесяю! – хомяк-трактирщик достал бутылку с полки и налил шнапса в кубок.

За столом седой работник-человек поглощал рыбу, выловленную из горной реки. Сумасшедший Алхимик брёл по таверне с прозрачным бокалом в одной руке и с ядовито-зелёной склянкой в другой. Рядом со стойкой

с хомяком он приметил женщину-гнома – низкорослую и пышную. Светлые волосы она заплетала в косички.

– И солнце ярче плещет, и веселей пейзаж, когда в желудке плещет C2H5OH! – пропищал он, по своему обыкновению улыбаясь до ушей.

– Алхимик, ты такой забавный! – улыбнулась ему гномка. И звонко засмеялась.

На другом конце комнаты разномастные существа танцевали под задорную хомячью музыку. Томас и Анна брали друг друга за руки и крутились. Гном с белой бородой лихо отплясывал, забравшись на деревянную бочку. Он поднимал ноги по очереди и размахивал руками. Ему вторили эльфийка-лучница и Гомункул. Огромный искусственный человек в пальто танцевал однообразно, как заведённая игрушка, которой, скорее всего, и являлся. Его железная маска была абсолютно неподвижной и не выражала никаких эмоций.

Эрнст и Изабелла сидели за столом и наблюдали за танцующими, облачённые в любимые фиолетовые костюмы с плащами. На большой тарелке лежали разнообразные фрукты и овощи. И если яблоки собрали в прошлом году на фермах, то бананы в своей оранжерее вырастил Сумасшедший Алхимик – не без всяких чудо-удобрений. Пили близнецы тыквенный сок – они не находили большого удовольствия в спиртном.

– Эй, Эрнст и Изабелла! – позвала их фэанка.

– Пойдём с нами, – предложил им Томас.

Они прекратили танцевать и подошли к столу фиолетовых магов.

– Простите, но мне сейчас нехорошо, – безразлично ответила Изабелла.

– Ну ладно, – ответила Анна.

И фэане вернулись к танцующим.

«В чём дело, Изабелла?» – мысленно поинтересовался Брат, – «ты же хотела побыть с ними.»

«Мне не по себе», – ответила Сестра, – «я хочу выйти на улицу».

«Изабелла, в чём дело?» – обеспокоенно повторил вопрос Эрнст.

«Пожалуйста, оставь меня», – Изабелла была готова заплакать.

Она поставила кубок с соком на стол, с трудом встала и прошла мимо танцующего гнома и Алхимика с зелёным зельем. Затем она миновала светловолосую гномку с кренделем и длинный стол, за которым сидели старый работник и девушка-солдат, хищно поедающая куриную ногу, и вышла из таверны.

У Восточных ворот было тише – музыка лишь отдалённо доносилась из окон таверны. Изабелла направила взгляд от света в полумрак. На площадке не было ни души. Фонари у ворот не горели, а один из них был даже кем-то сломан. Подул холодный ветер, но Изабелла не обратила на него внимания. На её душе лежали грусть и одиночество.

– Привет, Изабелла, – из темноты вышла фигура.

– Привет, Нелли, – отозвалась Сестра, – я тебя не сразу и узнала.

Это была ассистентка доктора Грабовски – невзрачная на вид, но сильная духом и перенёсшая много испытаний. Как же обманчива бывает внешность…

– Ты что не там? – спросила Нелли, показывая на горящие окна.

– Хм, – нахмурилась Изабелла, – почти как в школе спрашиваешь. «Что ты одна с братом, а не веселишься со всем классом?» – она передразнила интонацию Максимы Гаритос.

– Я вижу, что что-то не так, – мягко сказала волшебница, – и хочу тебе помочь.

–

Да всё у меня не так! – Сестра была готова взорваться от переполняющих эмоций, – я знаю место, где мне и Эрнсту хорошо! Где нас уважают и ценят, и где мы нужны! А наши родители до сих пор уверены, что мы будем счастливы там, в городе! Мол, найдём работу, заведём семью и детей, заживём как все. И что дальше? В чём смысл-то? Мы должны это сделать только потому, что «надо»? Я не хочу стать такой, как этот дурак Кристофор – это у него не жизнь, а одно сплошное «надо»! Одни правила! Зато родители захлебнутся от гордости, если мы пойдём этим путём! А что мы здесь убиваем демонов, которые бы дошли и до их городка – плевать! Что тут мы можем быть полезны благодаря нашим способностям, а не умению вращаться в коллективе и лизать пятки Гранд-Маршалу или пням из учёного совета – плевать! Что тут у нас есть такие же странные друзья, которые принимают нас со всеми причудами, с которыми якобы не приспособишься к реальности – плевать! Что наши жизни будут загублены – да плевать, они же лучше нас знают, что нам нужно! Мы же должны быть образцовыми детьми… Да мама вообще убила бы нас, узнав, что мы участвуем в войне за тысячу километров от дома! И демоны бы ей зааплодировали, а Аид лично вручил бы орден!

Она посмотрела на Нелли дикими, полными отчаяния глазами. Её дыхание стало тяжёлым и прерывистым.

– Изабелла, – сочувствующе произнесла волшебница, положив ей руку на плечо. Оно сразу же согрелось на холоде.

– Я ухожу, – зарыдала Изабелла, – Эрнст как хочет, но я завтра же уйду из дома и перееду жить сюда. Обсужу с Мундтом вопрос жалования – наверняка хоть немного мне заплатят.

В её голосе звучала мрачная, безысходная решимость.

«Изабелла, постой…» – она услышала мысленный голос Брата.

– А они пусть остаются там! – негодовала Сестра, – они же в упор не увидят ни меня, ни моего Брата. Мы для них… голограммы, – она подобрала нужное слово, – как те скелеты и демоны в тренировочной комнате. Их представления о нас, но не мы сами. Они верят, что будь мы такими, жизнь была бы для нас проще…

– Сочувствую тебе, Изабелла, – ответила Нелли, – прекрасно понимаю тебя – мои вообще хотели вылечить меня от магического дара электрошоком, экзорцизмом и прочими ужасами.

– И ты от них ушла, – Сестра немного успокоилась.

– Как только выпустилась из школы, – подтвердила ассистентка доктора, – но если бы не Грабовски, то я бы не знала, что делала.

– Тебе отчасти повезло, – горько усмехнулась Изабелла, – твои родители тебя не любили, и ты могла оставить их без угрызений совести, а мои меня любят. И Эрнста. Поэтому мне так больно. И уйти от них, и остаться с ними – от всего больно.

– Повезло? – переспросила Нелли, – не говори глупостей…

– Это! Не! Глупость! – Сестра перешла на крик и затем опомнилась, – Нелли, я уже не знаю, что делать… мне всё надоело… – всхлипнула она, – Всё!

– Если ты здесь, то можешь воспользоваться моментом и пойти к своим странным друзьям, – спокойно сказала волшебница, – порадуйся их обществу. Ты нужна им.

– Да… – выдавила Изабелла, – ты права, Нелли. Спасибо тебе.

Сестра была уже не такой нервной. Разум в ней потихоньку снова брал верх, убеждая, что не вся жизнь настолько ужасна.

– Не за что, – с улыбкой ответила Нелли.

– А ты? Ты пойдёшь с нами?

– Нет, – покачала головой девушка, – я люблю прогуливаться у ворот одна. Размышляю о вечном, о звёздах…