Холодное Сердце Железных Королевств
Шрифт:
– Это неправда! И ты больше не каратель.
– При всём желании это пятно с имени так просто не смыть.
– Если я могу чем-то помочь, только скажи...
– Не стоит беспокойства, герцогиня.
– с лёгкой улыбкой ответил варкастер.
– Вы уже сделали для меня больше чем кто бы то ни было на свете, подарив второй шанс. Всё остальное в моих руках.
– Ты сделал для нас с Анной не меньше.
– улыбнулась ему в ответ Эльза.
– Там, на поле, я поняла важную вещь. Нет на свете того, что невозможно совершить ради любимых. Анна совершила невозможное, спустившись с Седой Горы, ожив после того как
– Что вы хотите этим сказать?
– Краснов подобрался и вновь положил руку на эфес сабли, будто в ожидании атаки.
– Я бы не смогла воскресить безразличного мне человека.
– наконец-то решилась сказать главное Эльза, понимая что больше не может ходить вокруг да около.
– Лука, я люблю тебя.
Шокированный варкастер уставился на неё округлившимися глазами, не в силах произнести ни звука.
– Герцогиня, вы не можете любить меня...
– Мы были обручены силами льда и холода в тот самый миг, как я оживила тебя.
– безапелляционно заявила она, сделав шаг вперёд и положив руку ему на кирасу.
– Ведь только знак истинной любви способен растопить лёд в сердце.
– Это неправильно. Так не должно быть!
– запротестовал её избранник, медленно пятясь прочь и опасливо оглядываясь, словно в зал в следующий миг должен был ворваться агент Канцелярии Тайного Приказа и объявить его в нарушении приказа, дезертирстве и государственной измене разом.
– Я же вам не пара.
– Что за вздор?
– презрительно фыркнула герцогиня Аренделла, продолжая так же медленно наступать.
– Я герцогиня, и в своём замке имею право решать, кому на ком жениться.
– Мы не можем быть вместе.
– снова уставившись на неё заявил Лука.
– Вы же меня почти не знаете.
– Я уже узнала о тебе достаточно, чтобы полюбить.
– Но благородной девушке должно выходить замуж за дворянина, а я мещанин. И предки мои были рабочими да крестьянами.
– Ерунда. У меня достаточно связей и влияния, чтобы через неделю сделать тебя бароном, если не герцогом.
– Но я же нищий. У меня нет ни земель, ни доходов кроме жалования. У меня даже доспех казённый.
– Не в деньгах счастье.
– отмахнулась от такой мелочи герцогиня.
– К тому же моих земель и богатств хватит на двоих.
– Но я же каратель - имперский палач, убийца и мучитель. У меня руки по локоть в крови. Одумайтесь, герцогиня. Подобная связь станет для вас несмываемым позором и бесчестием.
– Мне ли, ледяной ведьме, коллаборационистке и предательнице, волноваться о чести...
– улыбнулась столь наивным аргументам Эльза.
– Когда любят искренне и сильно, всё остальное лишь пыль на ветру.
– Я должен идти. Мне приказано ехать на фронт. Нужно собрать вещи и...
– Как и мне. Одно слово, и я сделаю так что мы поедем в Торнвуд вместе. А что будет дальше -- неважно. Ведь с милым рай и в шалаше...
– Я не могу ослушаться приказа.
– резко дёрнулся Краснов, будто его укололи булавкой.
– Вы даже представить себе не можете, кто отдаёт эти приказы и какова цена ошибки.
– Да хоть сам верховный главнокомандующий с великим визирем.
– презрительно бросила герцогиня.
– Я подам прошение напрямую Императрице. После всего случившегося она не откажет мне в такой мелочи как личный надзиратель.
– Все эти хлопоты не стоят ваших усилий, потому что я не могу ответить вам взаимностью.
– Что? Почему? Разве я кажусь тебе некрасивой?
– Вы прекрасны, герцогиня, но...
– Если я красива, знатна и богата, то что мешает?
– Я не могу вам сказать.
– буркнул варкастер, отводя глаза.
– Я дал слово.
– Значит это не важно.
– кладя ладони на щёки возлюбленного и разворачивая лицом к себе прошептала Эльза.
– Я же нравлюсь тебе и прошу не так много, только капельку взаимности.
– Простите, но я не имею права ответить вам взаимностью. Я уже...
Она не дала ему договорить, встав на цыпочки и запечатав губы страстным поцелуем, надеясь что Олаф был прав и что этот знак истинной любви растопит лёд в сердце любимого. Ведь её любовь, рождённая в час самого трудного испытания, была чистой и искренней.
Но этот долгий поцелуй так и остался без ответа.
Резко отстранившись, она со страхом взглянула в блёклые глаза своего избранника. Всей душой она желала заметить отблески того самого огня высокого чувства, по словам поэтов заставлявшего сердца биться в унисон. Но чем дольше она всматривалась, тем отчётливее понимала, что её ожиданиям было не суждено сбыться. Поскольку во взгляде собеседника чувствовалась не любовь, и даже не похоть, а в лучшем случае сострадание.
Горечь обиды, пришедшей следом за осознанием случившегося и своей ошибки, была просто неописуема. Дыхание перехватило от подкатившего к горлу кома, а слёзы сами собой наворачивались на глазах. Сокрушённая, она безвольно ткнулась лбом в кирасу доспехов, беззвучно рыдая. И ещё долго стояла бы так, оплакивая свою наивность и глупость, когда закованные в сталь сильные руки заключили её в объятья.
Лука в жизни не чувствовал себя более идиотски. Не сказать, чтобы он был обделён женским вниманием. Но ему ещё не доводилось доводить девушек до слёз очевиднейшими доводами разума. А теперь повисшая на нём герцогиня плакала, уткнувшись в кирасу доспеха. И ведь это только начало, потому что не ровен час обида превратится в гнев, а только что клявшаяся в вечной любви поклонница набросится с кулаками или кинжалом, а то и вовсе ледяными когтями. А даже если не наброситься, объясняться потом с колдунами не хотелось совершенно. Поэтому он постарался поскорее успокоить герцогиню, осторожно обняв за мелко дрожащие плечи.
– Ну-ну. Не надо плакать.
– принялся утешать он совсем расклеившюся девчонку.
– Поверьте, я не стою ваших слёз.
Но столь жалкие потуги были обречены на провал. Складывающаяся ситуация была непредсказуемой, и потому опасной. Тем более в служебных циркулярах ни о чём подобном не говорилось, так что прикрыться бумажкой было невозможно. Ему только и оставалось что импровизировать, потому что нужно было что-то делать, и побыстрее, прежде чем девица окончательно не потеряла самообладание. А то как бы она снова не устроила зиму посреди лета.