Холодный город
Шрифт:
Зима схватил Эйдана за шею. Тот на мгновение обмяк, но потом поднял дрожащие, перепачканные в крови руки, собираясь облизать их. Тана прыгнула к Эйдану, схватила за запястья и принялась вытирать его руки о свое платье. Она не знала, хватит ли этой крови, чтобы стать вампиром, но желания рисковать у нее не было. Эйдан засмеялся, смех звучал приглушено из-за того, что Зима сжимал его горло.
Полночь тихо всхлипывала. Кровь пропитала ее порванный топ, синий бархат стал черным.
Тана взглянула на Габриэля. Тот загадочно смотрел из-под полуприкрытых век.
– Ты ничего не сделал, – сказала она, ткнув
– Зараженный, но не обратившийся подвергается в Холодном городе большой опасности. – Габриэль произнес это ровным голосом, но что-то в медленном движении его губ говорило: запах крови и борьба с Таной пробудили в нем голод. – Нужно было позволить этому случиться. Каждый новый вампир в Холодном городе – это лишний рот, а доноров не так уж много.
– Зараженный везде в опасности, – сказала Тана. – И я не хочу, чтобы он умер.
– Рано или поздно мы все умрем, – произнес Габриэль, не сводя глаз с Эйдана. Но потом наклонился и поднял с земли стаканчик с кофе, и остатками ополоснул его пальцы. Тана опустилась на колени на прохладный асфальт и принялась тщательно чистить ногти Эйдана, чтобы под ними не осталось ни капли крови Полуночи.
– Зануда, – тихо сказал Эйдан. Его волосы взмокли от холодного пота. Он улыбнулся Габриэлю и бессильно поник головой, давая понять, что больше не будет сопротивляться.
– Ты у меня в долгу, – сказала ему Тана. – И надеюсь, ты понимаешь, насколько велик твой долг.
Лицо Габриэля, склонившегося над ними, больше не скрывалось в тени, в его глазах отражалось сверкание вывески торгового центра, его кожа была слишком бледной, чтобы принадлежать живому человеку. Зима вскочил, бросив Эйдана и отступив от вампира.
– Что-то не так? – спросил Габриэль. Эйдан потянулся, глядя на звезды.
Полночь, пошатываясь, встала на ноги и вытерла слезы, размазав тушь. Потом она увидела Габриэля и застыла на месте точно так же, как ее брат.
– Красные, как розы – да, это натуральный цвет моих глаз. Разве вы не этого искали? – Габриэль улыбался во все зубы. – Я был тут все время, ждал, пока меня заметят. И я могу дать вам то, чего вы хотите. Могу подарить вечное забвение.
– Хватит, – сказала Тана, стукнув его по плечу. Она вела себя так, будто он обычный человек, которого не стоит бояться, и надеялась, что он тоже забудет о том, насколько опасен. И продолжала притворяться, что контролирует ситуацию. – Прекрати сейчас же. С меня хватит!
Ее слов оказалось достаточно, чтобы Зима опомнился. Он положил руку на неповрежденное плечо сестры.
– Пойдем, тебе нужно к врачу.
– Я не пойду в больницу, – пробормотала Полночь. – Мне нужны только бинты, а их мы можем достать внутри.
– Дженни, – настаивал Зима. – Пожалуйста. Давай вернемся домой.
Она метнула на него гневный взгляд:
– У нас есть все, что нужно. И никогда не называй меня этим именем! Никогда!
Тана посмотрела на Эйдана, все еще смотревшего в небо затуманенным взглядом. Он дышал чаще, как будто не мог вдохнуть полной грудью. Одной рукой он держался за сердце. Кажется, он даже не услышал, когда Тана тихо позвала
– Иди с ними, – сказал Габриэль, садясь рядом с Эйданом и закатывая рукав. – Если ты хочешь, я не дам ему пить кровь живых, но нет никаких причин запрещать пить кровь мертвых. Это заглушит голод. Иди, Тана. Мы будем ждать тебя здесь.
Она послушалась.
Глава 10
Прошлой зимой – еще до того, как Тана пропала и, вероятно, заразилась, до того, как Перл начала сходить с ума от страха за сестру, от которой не было вестей, – в школе было общее собрание, посвященное проблеме вампиров. Седьмой и восьмой классы учились в отдельном здании, но пришли все до одного.
Перл спустилась по ступенькам, вытянула шею и стала высматривать сестру. Ученики выпускных классов были гораздо старше нее и казались громкими и пугающими. У некоторых парней была щетина, а девушки одевались так, будто уже учатся в колледже. Утром, когда Перл натягивала свою джинсовую юбку и гольфы, зашнуровывала новенькие ярко-розовые кеды со стразами и собирала волосы в хвост, она думала, что выглядит мило, но теперь чувствовала себя совсем ребенком.
– Перл! – в шуме толпы раздался крик. Обернувшись, она увидела Тану и Полину, они махали ей с другой стороны зала. Тана сложила руки рупором:
– Иди к нам!
Перл посмотрела на своих одноклассников, которые послушно шествовали в первые ряды, а потом решительно протиснулась мимо старших и села рядом с сестрой.
– Я должна быть там, – указала Перл на свою учительницу.
– Здесь будет веселее, – пообещала Полина, заговорщически улыбаясь.
На ней было черно-белое платье в полоску, ярко-оранжевые ботинки и винтажная розовая шляпка с вуалью. Странно было наблюдать за Полиной и Таной в школе – как будто смотришь на ту часть Таны, которую обычно не видно. Дома Тана готовила еду, когда папа забывал (это случалось достаточно часто), хотя знала всего три рецепта (спагетти, салат с куриной котлетой и буррито), умела заплетать косички и при этом не слишком сильно тянуть за волосы (но только если речь шла о французских косичках) и могла починить все что угодно (раковину, унитаз, любимую чашку). В школе она становилась другим человеком: расхаживала в высоких ботинках и кожаной куртке, училась вместе с мальчиками ремонтировать машины и смотрела на всех (кроме Перл и Полины) так, будто собиралась им врезать.
Тана и Полина откинулись на стульях, улыбаясь друг другу через голову Перл. Это выглядело загадочно.
– У нас сегодня особый гость, – сказала директор Вонг своим обычным тоном, в котором слышалось обещание: всякий, кто опозорит школу при госте, горько пожалеет об этом. – Сегодня мы услышим рассказ человека, оказавшегося в Спрингфилде, когда город изолировали. Ясира Баэз, спасибо, что согласились прийти и поделиться с нами своей историей. Давайте поприветствуем ее – как принято у нас в Астелл-риджинал!