Холостяк
Шрифт:
– Антон, ты бросишь друга?! – опешил от такой наглости Герман.
– Ладно уже… собирайся! – милостиво произнес Антон. – А где Никита? Пусть и он собирается!
– Никита, как всегда на работе, - ответил Герман.
– Ясно, - сказал Антон. – Я понял, овсянка в этом доме никогда не кончится…
Когда на следующий день Антон уселся завтракать, Герман с невозмутимым видом поставил перед ним на стол тарелку с кашей:
– Овсянка, сэр!
Антон покривился на тарелку с кашей и с неохотой приступил к еде, но сухая пересоленная каша не лезла в горло.
– Герман, ты опять пересолил кашу, - с недовольным видом бурчал Антон.
– Ничего, ешь, ешь… - приговаривал Герман. – Все равно в доме кроме овсянки ничего не осталось.
– Блин, ну почему Никите не выдали зарплату гречкой или макаронами? – искренне возмущался Антон.
– Или картошкой, - соглашался Герман, давясь сухой овсяной кашей.
В тот же день Антон решил более не злить отца, завязать с разгульной жизнью и выйти на работу. А еще Антон решил помириться с Викторией.
Страдания модного стилиста
СТИЛИСТ ЖОРЖ
Стилист Жорж - продвинутый и модный, он денди, цитирует Вергилия и Бомарше. Но жизнь в свете, в модной тусовке, нелегка и трудна, а порой даже опасна... Чего только стоит посещение модных вечеринок.
Жорж был известным стилистом, у него не было отбоя от клиентов. Но Жорж был неправильным стилистом, он слыл денди, был большим оригиналом, на светских вечеринках цитировал Вергилия и Бомарше, у него даже были хорошие манеры, к тому же, он был хорош собой. От остальных стилистов его отличали брутальность и надменный взгляд, несмотря на мягкие черты лица, холеные руки и некоторую манерность в его поведении. В общем, личность весьма незаурядная. Что же касается слухов в свете и модных тусовках, то Жорж был таким же скандальным, как и все стилисты, порой не брезговал и черным пиаром.
Жизнь его проходила на виду у публики, жадной до сплетен. Но никто не знал, что за фасадом успешного стилиста скрывалось нечто, что могло навеки скомпрометировать Жоржа в глазах модной тусовки, в которой он вращался. Жорж хранил страшную тайну. Дело в том, что он был неправильным стилистом, то есть он был не геем, как того требовала мода, но всячески изображал из себя «голубого». Потому что Жорж однажды понял, что без этой странности с нетрадиционной ориентацией имя себе не сделаешь в современном мире, а Жорж очень хотел стать знаменитым, потому и кочевряжился, играя роль.
Но однажды он оказался на грани провала. Его пригласили на вечеринку в модный ресторан. Здесь не было хорошеньких женщин, и решительно не за кем было приударить, стол был скудным, а вино кислым. Такая же кислая физиономия была и у Жоржа. Он неимоверно скучал, вечеринка оказалась, на редкость, скучной, но уйти вначале вечера Жорж не решился, приняв разумное решение помелькать для видимости еще полчаса на глазах собравшейся публики, строя из себя всем довольного пижона. Он так мастерски играл свою роль, и прямо корчил довольную рожу, общаясь с гостями, что, глядя на него со стороны, можно было подумать, что он безумно рад сегодняшней вечеринке, и, вообще, безумно рад всем приглашенным.
Затем, покрутившись среди гостей и создав благоприятное впечатление о своей персоне, Жорж хотел тихо удалиться из ресторана, по-английски, не прощаясь. Ничто не предвещало скандала. Жорж держался с апломбом и хорошо играл свою роль, пока к нему не подошел худощавый дрыщ в подстрелянных штанах, кажется, его звали Карл. Этот Карл, встряхнув своей лохматой шевелюрой, игриво посмотрел на Жоржа и кокетливо подмигнул ему сильно накрашенными глазами. Жорж напрягся от такого пристального внимания к своей персоне, рука непроизвольно потянулась за шампанским, стоявшим на столе. Не раздумывая и не заморачиваясь насчет бокалов, Жорж стал пить шампанское из бутылки, напрочь забыв об этикете. Казалось, никто не заметил его оплошности. Выпив всю бутылку шампанского из горла, Жорж тут же икнул и уставился хмурым взглядом в собеседника. Он сказал недовольным видом:
– Чего тебе, Карл?
Карл слащаво улыбнулся и сказал противным голосом:
– Я хотел с тобой познакомиться, дружок.
– Со мной?! – вдруг опешил Жорж.
– С тобой, зануда. Бестия ты такая, - не унимался новый знакомый. – О, какие у тебя мышцы, Жорж! – восхищенно произнес Карл. – У тебя фигура то, что надо!
Жорж ничего не сказал, а про себя подумал: «Не то что, у тебя, сморчок!» Карл стал присаживаться рядом на соседний стул, явно навязывая свое общество.
Ситуация выходила из-под контроля, Жорж понимал, что отделаться от нового знакомого будет не так просто. Он знал такую породу навязчивых людей, которые обязательно есть в любой компании. «О, от их назойливого внимания не так-то просто отделаться!» Но тут была еще фишка в том, что Карл решительно вознамерился приударить за Жоржем. Жорж запаниковал, не зная, что делать. В голове вдруг промелькнула шальная мысль: «А, может сбежать из ресторана?! Ну его к лешему эту карьеру! И на черта я приперся на эту вечеринку!» Жорж посмотрел по сторонам, еще не поздно было дать деру. Он сидел на отшибе, вдали от шумной компании, у большого окна и печально смотрел на ночной город. Все знали его привычку к меланхолии и не придавали этому значения, считая это просто чудачеством Жоржа. Огни ночного города заворожили его творческую натуру, он вздохнул печально.
– О, да ты эстет! – воскликнул Карл. – Ты романтик, как и я. Вид ночного города также будоражит мое воображение. Жорж, давай с тобой прогуляемся ночными улицами…
– Что?! – Жорж со злостью уставился на Карла. – Да пошел ты!..
– Не понял?! – вдруг насторожился Карл, явно не ожидая такого ответа.
Жорж понял, что сказал лишнее, он виновато улыбнулся:
– Я хотел сказать, что не в настроении гулять сегодня под открытым небом. Того и гляди, дождь пойдет…
– Понимаю… - лукаво улыбнулся Карл. Он сказал писклявым голосом: – Ты намекаешь, что можно было бы уединиться где-нибудь в укромном месте?..
– В общем, я ни на что не намекаю! – сказал Жорж решительно, пресекая всякие пошлые намеки.
– Ух, как с тобой трудно! – вдруг выпалил Карл, забыв о кокетстве, заговорив басом.
«Ты гляди, у птенчика голос-то прорезался, - подумал самодовольно Жорж. – Хоть на мужика стал похож, а то фиглярничает и жеманничает как баба. Тьфу ты на него! Привязался черт на мою голову! Хоть бы оставил меня в покое, а то хоть волком вой!» Подвыпивший, изрядно набравшийся Карл и не думал оставлять Жоржа в покое. Карл продолжал действовать Жоржу на нервы, неся какую-то ахинею про каких-то незнакомых Жоржу людей, собрав до кучи целый ворох сплетен, Карл тараторил без умолку, то смеясь, то говоря с придыханием, понизив голос, какие-то чужие секреты, которые Жоржу и на фиг были не нужны. Бабки в любом дворе просто сдохли бы от зависти, узнав, сколько сплетен собрал этот модник и проныра. Вот Карл решил чокнуться бокалом с Жоржем и выпить с ним на брудершафт, потом Карл развязно уселся рядом и положил свою руку на колено Жоржа. Жорж вскочил, как ошпаренный, выбив бокал с шампанским из рук Карла. Не ожидая такого фортеля от нового знакомого, Карл фыркнул как мокрая крыса, вылезшая только что из воды, и подозрительно уставился на Жоржа.
– Сдается мне, ты не тот стилист! – зло выпалил дрыщ. Голос у него был противным и писклявым.
– В смысле?! – опешил от такой наглости Жорж. – Все знают мое имя, я у всех на устах!
– Ты не из наших!
– В каком смысле?!
– Ты не гей!
– Вот еще глупости! – возмутился Жорж и скорчил недовольную гримасу. – Я стопроцентный гей!
– Ты притворяешься, противный!
– Ничего я не притворяюсь…
– Тогда поцелуй меня!
– Как… здесь… на глазах у всех?! – опешил Жорж.