Холостяк
Шрифт:
«Что-то я давно не был в гостях у Германа, - размышлял Антон, подъезжая к дому приятеля. – Интересно, как у него сложилась семейная жизнь. Их отношения с Маринкой были почти идеальными». Какого же было разочарование и удивление Антона, когда он узнал от Маринки, что Германа нет дома, да еще в такой поздний час. Всем друзьям было известно, что Герман был страшным домоседом и почти примерным семьянином.
– Германа нет дома? Странно! А где же он? – вежливо осведомился у хозяйки дома Антон.
– Не знаю! – резко ответила Маринка, явно рассерженная чем-то, намереваясь тут же захлопнуть дверь и тем прекратить всякие расспросы. В ее голосе читалось явное недовольство обиженной женщины.
Но Антон ухитрился просунуться в полуоткрытую дверь и задал глупейший вопрос:
– Вы что поссорились?
Маринка рассердилась еще больше. Она вытолкала наглеца за дверь и крикнула: «Иди поищи его в баре на углу дома! Он там околачивается!..» и громко стукнула дверью.
Скоро Антон смог убедиться в правильности слов Маринки. Германа он увидел за стойкой бара с рюмкой водки в руке и кислой миной. Завидев приятеля, Герман размяк и приветливо улыбнулся:
– А это ты, Антоха… Присаживайся.
– Эка тебя развезло, брат. С чего ты это?! Еще только середина недели, а ты тут прозябаешь у стойки бара… Почему не дома рядом с любимой женой? Помнится, вы прекрасно ладили…
– Не напоминай мне о Маринке! – вдруг вспылил Герман. – Я на нее зол. И, вообще, все бабы дуры!
– Кто бы спорил! Тут я с тобой согласен.
– А ты почему здесь? – хитро прищурился Герман. – Видно, Виктория выставила тебя за дверь? – позлорадствовал друг.
– Нет! Я сам ушел! – гордо ответил Антон.
– Ну вот, я сам тоже ушел!
– Не понимаю, что между вами произошло, - сказал Антон. – Ладно мы с Викторией, оба горячие и неуживчивые, но вы, Герман, были с Маринкой идеальной парой … и вдруг… такая ссора. Я давеча заезжал к тебе домой, Маринка меня даже на порог не пустила. И была злющей, как баба-яга…
– Маринка завела любовника, - сказал Герман таким тоном, словно любовник был каким-то паршивым беспородистым котом.
– Да иди ты?! – искренне изумился Антон. – Этого не может быть! Маринка и любовник – вещи несовместимые…
– Я тоже так думал! – перебил друга Герман. – Понимаешь, Антон, я ей верил… Я в ней души не чаял, ну ты же помнишь, она для меня была свет в окошке…
– Неужто предала?! Ты их сам застукал или соседи донесли? А ну рассказывай все по порядку! – приказал Антон.
– Повадился к нам в дом захаживать некто Жорж, модный стилист, - начал свой рассказ Герман.
– Этакий расфранченный тип с ужимками обезьяны.
– Нелестно ты о нем говоришь, - заметил Антон. – Правда, я бы сразу его выкинул за дверь как паршивого кота.
– А Маринка его все время принимает. Этот Жорж не вылазит из нашего дома второй месяц, а Маринка все его подкармливает как кота-приблуду, кормит борщами, котлетами и пирогами, а на меня ноль внимания. Сыт я или голоден, ей все равно. Все только на Жоржа смотрит восхищенными глазами и лепечет слащавым голоском: « Ах, Жорж такой умный, такой обходительный, такой интеллигентный. Его все уважают…» А я, значит, для нее уже никто!
– зло говорил Герман, делясь со своим другом наболевшим.
– Откуда он взялся этот Жорж? Кто он?
– Стилист какой-то. К тому же, из этих, ну ты понимаешь, не традиционной ориентации…
– Тогда, вообще не понимаю, чего ревновать? – сказал Антон.
– Мне кажется, что он притворяется, а сам того…
– Чего того? – не понял Антон.
– Того, вроде, нормальный…
– А шифруется для чего?
– Для имиджа, - предположил Герман. – Сам понимаешь, им, стилистам, сейчас без этого никак нельзя…
– Да ты, прям, в этом так разбираешься!.. – съехидничал Антон. – Сам, часом, не того, не из этих будешь?..
Герман отвернулся от приятеля с обиженным лицом. Антон похлопал его по плечу:
– Не обижайся, Герман. Я ж того… пошутил.
– Шутки у тебя дурацкие, Му-му.
– А че сразу обзываться?! – вспылил Антон. Теперь уже Антон отвернулся от приятеля с недовольным видом. Антона Герасимова из-за фамилии еще в школе прозвали Му-му. Он страшно не любил эту кликуху.
– Хватит обижаться, - сказал примирительно Герман. – Давай лучше выпьем, что ли… У нас сегодня, вроде, мальчишника.
– Герман ты сегодня расходился не на шутку, - удивился Антон, - ты ж у нас самый малопьющий.
– Сегодня повод есть. В печали я из-за Маринки… Кстати, Антоша, чего это ты вдруг решил поссориться с Викторией? У вас же, вроде, было все хорошо…
– Надоело все! Пилит и пилит с утра до ночи. И то не так и это не так! И посуду за собой не убрал и вещи свои по дому раскидал, и до обеда я в кровати лежу…
– Перевоспитывает, значит! – с пониманием сказал приятель.
– Вот-вот! Спрашивается, чего ей не хватает?! Из дома меня выгнала с вещами, что я ей бомж какой-то.
– Так ты теперь домой вернешься, к родителям? – спросил Герман.
– Еще чего?! – вспылил Антон. – Родители только и ждут этого. Они, знаешь, как обрадуются, особенно отец. Он считает, что мало уделял мне внимания в детстве, у него сейчас только проснулись отцовские чувства, и отец мечтает наверстать упущенное время, будет меня все время воспитывать и пичкать нравоучениями. Поздно лепить из меня идеал, мне уже скоро тридцатник стукнет.
– Это точно, - согласился Герман.
– В таком возрасте люди не меняются.