Хозяин степи

Рахаева Юлия Александровна

– Пойдём, эне, – тихо сказал Оташ, они вдвоём с Юргеном подошли к огню.

– Эти два воина решили побрататься кровью, – громко объявил Сагдай.

– Хорош я воин, ага, – прошептал Шу.

– Помолчи, – тихо ответил ему Оташ.

– Крепко ли вы обдумали своё решение? – задал вопрос шаман. – Не думаете ли отступать?

– Крепко, – кивнул шоно и толкнул Юргена.

– Крепко, – ответил тот. – И отступать я не думаю. Но мне хотели помешать.

– Кто хотел помешать тебе? – спросил Сагдай.

– Имени

этого человека я не знаю, в письме не было подписи, – Шу изо всех сил старался говорить громко и чётко, чтобы голос его не дрожал и не выдавал волнения. – Наверное, он струсил, потому не подписался. Но он требовал, чтобы я отказался от обряда, а ежели не откажусь, то пострадает мой друг Карсак, а обвинят в этом сиваров. Между прочим, именно Карсак помог шоно в подавлении бунта, а ему вот так угрожают.

– Гнев Тенгри да обрушится на этого человека, – произнёс Сагдай.

– Да будет так, – сказал Оташ.

– Начнём, – объявил шаман.

Шоно закатал рукава, достал из-за пояса свой нож и, подержав его в пламени костра, поднёс к своей левой руке и сделал надрез. Когда появилась кровь, Оташ тихо сказал:

– Давай руку.

Юрген послушно протянул левую руку. Оташ сам закатал на ней рукав и сделал такой же надрез, заставив Юргена поморщиться от боли. Донир поднёс чашу, в которой уже был какой-то напиток, и кровь из раненых запястий тоненькими струйками полилась в неё. Донир забрал чашу, и Оташ соединил свою левую руку с рукой Юргена.

– Перед небесным волком, перед Тенгри и Табити, – заговорил Сагдай, – перед воинами, перед всем шоносаром речётся от рода изначального. Да явит небесный волк свою силу, и от силы этой назовётесь вы братьями кровными! И предки ваши благословляют вас. Отныне знайте, что если одному из вас будет нужда, то другой всегда будет рядом. И в этом клянитесь!

– Клянусь, – произнёс Оташ.

– Клянусь, – повторил Юрген.

– Быть вашим словам нерушимыми! – объявил Сагдай. Донир отдал ему чашу, и Сагдай протянул её Оташу. Тот отпил из неё и передал Юргену. Зажмурившись, Шу тоже сделал глоток.

– Как кровь ваша неделима, так и вас отныне не разделить! – проговорил шаман. Затем он вылил остаток напитка в огонь. Донир уже успел достать откуда-то широкие ленты, напоминавшие бинты, и наскоро перевязал обе раны.

– Все видели? – громко спросил Оташ. – Отныне Юрген мой брат. И каждый, кто против него, будет против меня.

Воины молчали.

– Давайте поднимем чаши за нашего нового брата! – воскликнул Алтан, стоявший рядом с Карсаком.

– Действительно, это надо отпраздновать! – поддержал его Бальзан. Воины оживились. Откуда-то взялись музыканты и начали играть. У Юргена закружилась голова.

– Ты молодец, эне, – проговорил Оташ.

– Можно мне пойти в гер? – тихо спросил Шу.

– Конечно, – кивнул шоно. – Праздновать они и без тебя смогут. Ступай, а я ещё задержусь.

Юрген уже собрался уходить, как вдруг один из сарби крикнул:

– Эй, норт! Раз ты теперь один из нас, то значит и драться должен, как мы!

– Хочешь подраться? – ответил Оташ вместо Юргена.

– Не с тобой, великий шоно, с ним.

– Я не умею, – тихо сказал Шу.

– Скажи мне, Ерден, – продолжал Оташ, – ты когда драться научился?

– Лет в пять-шесть, должно быть.

– А Юрген как сарби только сегодня родился. Тебе придётся подождать.

– Так необязательно на кулаках соревноваться, – вмешался в разговор сарби, которого Шу часто видел на стрельбище. – Можно ведь и пострелять.

– Я всё равно проиграю, – прошептал Юрген.

– Не всегда получается выигрывать, – ответил Оташ. – Будешь стрелять или боишься?

– Я ничего не боюсь.

– Что, давай постреляем? – предложил Ерден.

– Давай постреляем, – согласился Юрген. У него по-прежнему кружилась голова, а левое запястье неприятно саднило. Ему казалось, что он вообще не сможет нормально взяться за лук, но признавать это Шу не хотел.

Вместе они пришли на стрельбище, и Юргену дали лук и стрелу.

– Не стремись выиграть, – сказал ему Оташ. – Просто стреляй.

– Давай ты первый, – проговорил Ерден с усмешкой.

Юрген снова вспомнил всё, чему его учил шоно, и постарался забыть обо всём, что сейчас его окружало. Только он, стрела и мишень. Шу выстрелил. Стрела вонзилась в мишень правее центрального круга. Ерден хмыкнул и прицелился.

– Это ведь ты написал ту записку? – подойдя к нему, вдруг тихо спросил Юрген.

– Не мешай, а! – зло ответил Ерден.

– Значит ты. Слышал, что шаман сказал? Гнев Тенгри обрушится на тебя. Так что жди со дня на день.

Сарби выругался сквозь зубы и выстрелил. К всеобщему удивлению, его стрела тоже не попала в центр.

– Вот уже, видишь, – с усмешкой проговорил Юрген. – Ещё стрелять будем?

– Да пошёл ты! – Ерден махнул рукой и зашагал прочь.

– Что ты ему сказал? – спросил Оташ.

– Спросил, не он ли случайно написал ту записку. Судя по тому, что гнев Тенгри он уже познал, точно он.

– А ты стал неплохо стрелять, эне, – улыбнулся шоно.

– Я опять всё пропустил! – воскликнул запыхавшийся Олаф. Он подбежал к Юргену и крепко обнял его.

– Ну, на обряде вроде бы присутствовали только сарби, – ответил Шу.

– А здесь вы что делали?

– Стреляли. Пойдём?

– Подожди, эне, – остановил его Оташ. – У меня просьба.

– Какая?

– Сыграй на флейте.

– Так она в гере.

– Я знаю, но я хочу, чтобы ты сыграл не только мне.

– А кому ещё? – не понял Юрген.