Хозяйка волшебного сада
Шрифт:
Не самое приятное место для ночевки, но выбирать не приходилось.
— Доброго вечера, уважаемый, — поздоровалась булочница. — Нет ли у вас свободной комнаты?
— Откуда бы ей здесь взяться? — неприветливо буркнул смотритель и махнул рукой в сторону свободного стола. — Вон вам, тут все удобства.
— Закончился бы дождь, я бы в фургоне заночевал, — проскрипел Гарольд, заходя в домик и стряхивая воду с плаща.
— Я бы не советовал, — подал голос отец семейства. — Говорят, в Лощиницах, это деревня в получасе езды отсюда, вчера ночью упыри загрызли корову.
— Пресветлые боги, — ахнула Марта.
— Угу, — скептично кивнул мужчина за стойкой, — может они ее сами, того, прирезали. А про упыря соврали, чтобы компенсацию получить.
— Компенсацию?
— Граф наш ущерб возмещает. Поэтому и жалятся все на нежить.
— Тьфу ты, — скривился Гарольд. — Так этой нежити вообще может и не быть. Когда дело касается денег, наши люди могут придумать все, что угодно. А граф платить будет.
— Жалко мне тех, кто вздумает врать в лицо некроманту, — хмыкнула госпожа Уоллес.
Илзе кивнула, соглашаясь. Уж кто-кто, а Эллан Эрнаэн точно не был тем, кого можно так просто обмануть.
— Ладно, красавицы, — вздохнул Гарольд и сел на лавку. — Устраивайтесь поудобнее. Ночь будет долгой.
Женщинам ничего не оставалось, как присоединиться к нему.
— Ну и ладно, — пропыхтела Марта, заталкивая под стол свои покупки. — Придется ждать.
— Можно было оставить сумки в фургоне, — Илзе присела на скамейку и расправила мокрую юбку, чтобы та быстрее высохла.
— Ну вот еще. Мало ли, кто там ночью шастать будет. А у меня тут смотри, что есть.
Женщина достала новенькую чугунную сковородку и с гордостью продемонстрировала ее Илзе.
— Отличная чугунина, для мяса — самое оно.
— И все воры графства спят и видят, как заполучить себе такую же, — хихикнула цветочница.
— Ну а вдруг? — усмехнулась Марта. — У нас в Ивелине я таких больших с месяц не видела, а мне детей надо кормить.
Илзе понятливо кивнула. Учитывая габариты и прожорливость детей двадцати шести, двадцати трех и двадцати двух лет, сковородка им и правда была нужна самая большая.
— Вот, держи, — госпожа Уоллес, порывшись в сумках, достала оттуда булочку и пару яблок. — Нас тут вряд ли чем-то покормят, так что будем обходиться тем, что есть.
— Спасибо, — девушка не стала привередничать.
Скудный ужин едва утолил голод, но смотритель сжалился над путниками и вынес им чай с остатками песочного печенья, твердого, как камень.
Постепенно совсем стемнело. Света мутноватых ламп не хватало, чтобы осветить всю комнату, отчего по углам собрались непроницаемо-темные тени. По окнам барабанил частый дождь. Соседи устроили своих детей на лавках, и те спали, укрывшись детскими курточками.
Илзе достала купленную в Оше шаль и набросила на плечи, спасаясь от холода. Гарольд дремал, напившись крепкой травяной настойки. Марта от нечего делать принялась записывать, сколько и на что потратила денег. Смотритель станции уже ушел наверх, в свою комнату.
Время близилось к полуночи. Под тихое бормотание Марты Илзе начала клевать носом.
— …цукаты, — вырвал ее из дремы вопрос.
— Что?
— Я говорю, что удалось купить лучшие мандариновые цукаты, которые только в Оше и сыщешь.
— А-а-а, — протянула цветочница, зябко кутаясь в шаль.
Оглядевшись по сторонам, она заметила, что стало странно тихо.
— Дождь закончился, — пробормотала девушка.
— Закончился, — Марта водила карандашом по бумаге. — Да только Гарольд точно не поедет, даже если мы его разбудим.
Илзе вздохнула и стала прикидывать, как устроить здесь спальное место, как вдруг услышала короткий, но очень противный скрежет.
— Что это? — вздрогнула она.
— Где? — госпожа Уоллес оторвалась от своих записей.
— Скрипело что-то.
— Я ничего не слышала, — пожала плечами булочница. — Может ты спросонья…
Но ее оборвал новый скрежет, еще громче прежнего. Как будто кто-то скреб камнем о металл.
Женщины растерянно переглянулись. Звук шел явно с улицы и был особенно отчетливым в ночной тишине.
— Может, это дерево? — неуверенно предположила Марта.
— Погаси-ка лампу, — попросила Илзе, поднимаясь.
Комната погрузилась в темноту. Илзе поморгала, чтобы глаза привыкли к контрасту, а потом тихонько пошла к окну.
Дождь действительно закончился. Тучи разошлись, и полная луна освещала двор, покрытый большими лужами. Ветра не было. так что деревья стояли, как истуканы, не шевелясь. Сбоку виднелась непроницаемо-темная тень от навеса, под которым находился фургон. Все казалось тихим и спокойным.
— Наверное, и правда дерево… — решила Илзе.
Но бледная клыкастая морда, возникшая в окне, заставила ее отшатнуться и вскрикнуть. Крупное существо приникло к стеклу, заслонив собой лунный свет, и противно заверещало. На крыше снова послышался громкий скрежет. Тварь явно была не одна.
— Упырь! — завизжала проснувшаяся мать семейства.
Начался хаос. Плакали дети, причитала женщина, старый Гарольд подслеповато щурился, бестолково оглядываясь по сторонам. А Илзе ощутила, как подступает паника.
Упыри были тварями очень сильными и кровожадными. Как и всякая нежить, которая рождалась из тел умерших, они предпочитали охотиться ночью, днем зарываясь под землю из-за непереносимости солнечного света. Человеческую кровь считали особым деликатесом и, настигнув добычу, не успокаивались, пока не выпивали все до последней капли. Видимо, именно упыри нагоняли страх на графство последние несколько недель. А теперь твари выбрали для себя новую цель: крошечную почтовую стацию с безоружными людьми.