Храм фараона
Шрифт:
— Нет, моя Прекраснейшая, — пробормотал он себе под нос, — твой пьяный супруг оставит тебя сегодня ночью в покое…
Когда прибежали стражи гарема и бросились ниц перед Благим Богом, Рамзес сказал:
— Приведите новеньких и еще парочку музыкантш. Они должны танцевать, и я сделаю свой выбор.
Над проснувшимся гаремом пронесся вихрь: Благой Бог появился в своем блеске! Причесывайтесь, красьтесь, натирайтесь и будьте готовы!
6
Два часа спустя после восхода солнца маленькая ладья подплыла
— Мы выгрузим овощи и фрукты и возьмем двух гребцов, — сказал кормчий Такке. — Если есть желание, можешь осмотреть оба храма.
То, что стареющие мужчины склонны к тому, чтобы обдуривать молодых девушек, Такка давно знала, а поскольку вокруг виднелись одни скалы, она спросила:
— Ты хочешь меня провести? Где здесь могут находиться эти храмы?
Кормчий рассмеялся:
— На этот раз я говорю серьезно. Тебе нужно пройти только пару шагов вон до той скалы, и прямо за ней ты найдешь Большой храм.
Такка недоверчиво рассмеялась, но спрыгнула на берег, чтобы немного разогреться. Она зашла за скалу, и у нее перехватило дыхание: нежные лучи утреннего Ра освещали громадные головы четырех колоссов, которые до шеи были закрыты помостами.
У южной головы располагался помост из бамбука, и там, наверху, стоял крошечный человек, стучавший по губам великана. Такка расслышала звонкие мелодичные звуки. Клинк! Клинк! Клинк! И она спросила себя, что может сделать этот человечек с этой каменной массой. Это было все равно что царапать иголкой по стене крепости.
Проходивший мимо ремесленник крикнул Такке:
— Здесь еще нечего смотреть, пройди пару шагов дальше, и ты найдешь уже готовый храм!
Но она все не могла оторвать взгляда от четырех громадных голов. Тот, который стоял на помосте, уже почти доделал лицо, нос и глаза, а подбородок и рот прикрывали помост и тело скульптора.
Как раз в тот момент, когда Такка с любопытством хотела повернуться к входу, позади нее раздался легкий звон. Она обернулась и увидела металлический предмет в руку длиной, лежавший в песке. Мужчина сверху что-то крикнул, Такка не поняла что, однако быстро подняла предмет, увидела узкую веревочную лестницу, спускавшуюся с помоста и начала карабкаться по ней вверх.
Юная, быстроногая, она быстро добралась до самого верха. На нее вопрошающе и удивленно взглянуло покрытое желтой пылью лицо. Взгляд Такки тотчас оказался прикован к большим серым глазам. Она не знала, что сказать, поэтому молча протянула мастеру инструмент.
— Резец выпал у меня из руки. Я благодарю тебя, девушка, ты взобралась сюда быстро, как газель.
Такка не обратила особого внимания на слова мужчины, однако его немного хриплый дружелюбный голос понравился ей, и ей захотелось, чтобы он еще немного поговорил с ней.
Он сделал приглашающий жест рукой и сказал:
— Хочешь подойти и посмотреть мою работу? Ты легкая, как перышко, мой помост выдержит.
Он протянул ей руку. Такка помедлила одно мгновение, затем схватила ее и позволила втащить себя на узкую качавшуюся платформу.
— Помост немного шатается, но выдержит, — успокоил ее мастер и спросил: — Ты не немая? Откуда ты? Ты работаешь здесь?
Такка покачала головой:
— Я была служанкой одной высокопоставленной дамы в крепости Кумма. Она умерла. Многие умерли, но ее муж, начальник гарнизона, успел дать мне пропуск, поэтому я здесь. Внизу меня ждет ладья.
Мужчина слегка вытер лицо и дружелюбно улыбнулся ей. Такка робко улыбнулась в ответ. Он, кажется, не все понял.
— Какой пропуск дал тебе начальник гарнизона, и почему ладья ждет тебя?
Такка поверила этому высокому стройному мужчине, очень похожему на чужеземца. Она достала из мешочка, который носила на поясе, кусочек папируса и протянула ему.
— Итак, ты принадлежишь нашему фараону, да будет он жив, здрав и могуч, и должна теперь найти себе новую работу. Что ты намереваешься сделать, маленькая Такка? Куда ты хочешь?
— Я должна, как сказал начальник гарнизона, поискать себе место в Суенете. Там есть остров Джеб, на нем большой военный гарнизон, и в нем всегда кто-либо требуется. Это мне сказал мой прежний хозяин, а пару дней спустя он умер. Там многие умерли.
— Твои родители уже были рабами, или твой отец продал тебя?
Такка гневно покачала головой:
— Он никогда бы этого не сделал! Он поссорился с египтянами, и его вместе с сыновьями осудили на каторжные работы на золотых приисках. Женщины и девушки должны были стать рабынями у египтян. Меня разлучили с мамой и сестрами, я не знаю, где они и живы ли еще. Меня отослали в крепость Кумма, а там многие умерли от странного поветрия.
Такка рассказывала историю гибели своей семьи так спокойно, как будто речь шла о чужих людях. Она принимала свою судьбу такой, какой она была, потому что знала, что не в ее власти что-либо изменить. Теперь она отвечала только за саму себя, и, стоя в самом низу социальной лестницы, пыталась, насколько это возможно для двенадцатилетней рабыни, подняться хоть чуть-чуть повыше.
Такка почувствовала, что этот мужчина что-то должен сказать и что он благоволит ей. Он не был похож на тех, которые затаскивают беспомощных девушек в грязные углы и насилуют их. Этот человек направлял всю свою силу на камень, и то, что он делал, казалось Такке волшебством. Почему рот не кривой? Почему глаза громадной головы находятся на одной линии, а нос прямой, как бамбуковая палка? Такка не осмеливалась спросить об этом, да она едва ли могла найти подходящие слова.
— Моя работа, кажется, понравилась тебе?
Она молча кивнула.
— Я не знала, что… человек может вообще делать подобное.
Мужчина усмехнулся и осторожно поднялся с маленькой скамейки, на которой лежал его инструмент. Такка только сейчас вполне оценила, какой этот мужчина высокий.
— Немногие могут такое, это верно, а те, которые могут, должны экономно расходовать время на отдых. Мы мило поболтали, маленькая нубийка, но сейчас я возвращаюсь к своей работе, а ты идешь на свою ладью.