Хранитель Реки
Шрифт:
Мужик пристально меня разглядывал. Неужто засомневался?
– С хамством – дороже, – наконец говорит он.
И в самом деле, кто ж в тебе, Вадик Оглоблин, засомневается? Ни фига ты не похож на офицера службы собственной безопасности. Да и вообще – на любого офицера.
– Садись в машину, – приказал мент.
– Да заплачу я, только быстрее, – уже извиняющимся тоном пробормотал я. – Опаздываем чертовски.
Мне совсем не хотелось лезть внутрь патрульной машины. Как говорится, звук – хорошо, а с картинкой – лучше.
– Триста хватит? – перевел я разговор в чисто конкретную плоскость. Ясно было, что в кутузку этот товарищ меня не потащит.
– Пятьсот, – кратко бросил он. – За хамство.
А сам уже уставился в сторону Москвы в поисках следующей жертвы. Ко мне интерес потерян, я – материал отработанный.
Главный тать из машины не вылезал, только окошко открыл, чтоб лучше слышать. Сдается мне, он не слишком доверял щелочкоглазому.
– Ладно. – Я вытаскиваю из кармана сотки, так и было задумано, – и начинаю их пересчитывать.
На лицах обоих ментов – недовольные гримасы. Они уже пожалели, что я не сел в кабину. А может, мне показалось. Нет, равнодушные лица. Подумаешь, чувак на улице взятку пересчитывает.
Я отдал деньги, щелочкоглазый возвращает права.
– Все, пока, – сказал я, повернулся к машине с Витьком, но не удержался и спросил: – А где же «счастливого пути, товарищ водитель»?
– Вот козел! – забурчал главный тать из раскрытого окошка их рэкетирской тележки.
Ну, козел – так козел.
Уже не оборачиваясь, сел в «Рено», пристегнулся и, сопровождаемый явно неприветливыми взглядами, проехал метров сто, после чего свернул направо и остановился.
Витек справился, без вопросов. Даже успел все перекинуть на переносной проигрыватель – девайс с экраном в пять дюймов. Прямо как в кино: вот я подхожу, вот они меня ошкуривают, вот возвращаюсь. И звук чистенький такой. И смотрится на одном дыхании. Потому что – жизнь. Может, во мне Феллини пропадает? А Витек был бы оператором.
Я тяжело вздохнул и, не снимая микрофона, вернулся к форменным грабителям.
– Чего тебе еще? – недовольно осведомился краснорожая «шестерка»: он уже начал процесс отъе-ма денег у следующего водителя – владельца «Ауди»-«сотки». По-моему, я начал его серьезно злить.
– Отпусти его, – сказал я. – Дело есть. А времени нет.
Да, чувак тертый, не первый год кормится на асфальте. Сразу все понял, отпустил счастливого водителя «аудюхи». А мы сели в их тачку. Я – впереди, младший мент – сзади.
Не тратя времени на разговоры, включил девайс.
Кино не понравилось. Но и в ноги не кинулись, с предложением простить.
– Ты кто? – спросил главный, позевывая. Но вот это ненатурально, встревожился мужчинка, чего там.
– А как ты думаешь? – ухмыльнулся я.
– Не похож ты на того, о ком я думаю, – честно сказал мент.
– А был бы похож, ходил бы нищим.
Ну вроде все объяснил. Типа все ж таки при исполнении, но можно договориться.
– Так есть предложения или нет? – посуровел я, расстроившись из-за их молчания.
– А если нет? – спросил старший. Теперь – ковыряя зубочисткой нездоровые зубы.
– «Палки» тоже нужны, – ничем особо не рискуя, сказал я. Типа заведенные и раскрытые уголовные дела.
Красномордый напряженно сопел сзади.
– Спрошу, сколько, а ты мне взятку запишешь, – невесело усмехнулся главный мент. – Микрофон-то поди не снял.
– Не успел, – честно сознался я. – Но в машину-то я к вам сел.
– Так сколько? – не выдержал сзади младший компаньон.
Это другое дело.
– Верните пятьсот, – сказал я. – Они меченые.
Это была правда: я на каждую поставил крестик.
Старший с заметным облегчением вернул мне мои же пять сотенных. Быстро, однако, он изъял их у напарника!
– И еще тридцать, – небрежно бросил я.
– Ты что, охренел? – изумился мой бизнес-партнер. – Мы ж только вышли!
– Не волнует.
Почему я должен входить в их положение? Они в мое входили?
– Тогда жди, – сказал главный. – Подвезем через пару часов.
Это в мои планы не вписывалось.
Через пару часов могут подъехать такие звездюли – если у них «крыша» в том месте, которое я столь нагло представляю, – что мало не покажется.
– Так не пойдет, – спокойно сказал я. – Либо немедленно, либо по закону.
– Немедленно больше двадцати не наберем, – сказал главный. И приказал напарнику: – Давай свою заначку.
– Это ж на холодильник, – заныл тот.
– Будет тебе холодильник, – недобро пошутил начальник. В первый раз за беседу.
Порывшись в тайных карманах, он вытащил пачку денег: в основном сотки и пятисотенные, хотя попадались и тысячные бумажки.
Главный нехотя достал свои. Сложив в одну пачку, начал пересчитывать. Когда дошел до пятнадцати тысяч, я ловко выхватил все деньги.
– Ладно, верю, – сказал я.
Наткнулся на ненавидящий взгляд – в пачке было явно больше двадцати тысяч, хотя и меньше тридцати, изначально обозначенных.
Но мне плевать на его любовь или ненависть. Я открыл дверцу и вышел, спиной ощущая желание обоих разорвать меня на куски немедленно. А уже потом стрелять по этим кусочкам из всех видов табельного оружия.