Хранители хаоса
Шрифт:
Хранитель Барьера умолк, глядя в светло-зеленые, как луговые травы, глаза женщины-птицы. Он специально выдал столь пространную тираду, потому что вычитал в какой-то книге, что валькирии любят пафос в речах.
Немизия молчала, на лбу кривились морщины, во взгляде бродило непонимание. Наконец, она заговорила:
– Кристалл Барьера, дефены… я знаю эту легенду. Моя мать рассказывала, что валькирии тоже в ней играли роль. Но она никогда не говорила, что была дефеном.
– Она не знала. Мало кто об этом знает. Прошло столько лет…
– Нет, – покачала головой Немизия. – Это все выдумки. Ваш народ любит сочинять сказки. Да что тут говорить, мы тоже любим. Так легче переносить тяготы жизни.
– Кристалл Барьера находится в подвале моей башни, и он – не сказка. Недавно он засветился – первый признак того, что Барьер скоро рухнет.
Царица вздохнула и покачала головой. В глубине ее глаз снова появилась тоска. И разочарование.
– Я не верю в легенды. Ни в человеческие, ни в валькирийские. Если ты пришел в Валь-Кирин только за тем, чтобы уговорить меня отправиться с тобой и выполнить надуманное предназначение, то лишь зря потратил время.
– То, что сокрыто за Барьером, вырвется наружу, если ты не поможешь нам. Мы не знаем, что оно из себя представляет. Возможно, это сила невиданной мощи. Она уничтожит весь Кантар. И Валь-Кирин тоже.
– Что бы там ни было, мы будем сражаться. Мы привыкли к войне.
– Наш враг может оказаться сильнее, чем мы можем предполагать. Помоги нам, и тебе, возможно, ни с кем не придется сражаться.
Немизия посмотрела на магистра и отвела взгляд. Она глядела в окно – в ту сторону, где мельтешение мелких точек становилось все более зловещим. Гарпии сбивались в крупную стаю.
– Даже если бы все сказанное было правдой, я бы все равно не смогла отправиться с тобой, человек. Мой народ страдает. И причина тому – гарпии. Последние полгода они с нехарактерным для них рвением атакуют наши посты и окраины. Мы истощены. Подавлены. Почти лишены надежды. Не далек тот день, когда мы будем вынуждены покинуть Валь-Кирин и отправиться на поиски нового дома.
Снизу до уха Булфадия стали доноситься крики и шум. Там что-то происходило.
– Мы можем помочь, – произнес он, но царица даже не удостоила его взглядом – продолжала смотреть в окно. – Я могу попросить помощи у королей или магических орденов. У меня есть связи среди сильных мира.
– Нет, – покачала головой царица. – Валькирии не принимают ни от кого помощи.
– Но почему, ведь это глупо?
Шум и крики стали более громкими и отчетливыми. Булфадий заметил, что Немизия тоже услышала их и повернулась к входу.
– Потому что настанет день, и нам придется отдавать долг. Люди постоянно воюют и рано или поздно попросят помощи у нас. Мы вынуждены будем откликнуться – и нам придется ввязаться в чужую войну. Нам это ни к чему.
Немизия была неприступна, как крепость. Валькирии – они все такие. Упрямые, гордые, независимые. Булфадий добавил бы еще «глупые», но этот эпитет явно был лишним. Женщины-птицы были просто другими, не такими, как люди. Возможно, все эти черты они унаследовали от своих прародителей, гарпий, с которыми по злой иронии судьбы должны вести непрекращающиеся войны.
Внезапно в чертог из окна влетела – в прямом смысле влетела, яростно махая крыльями – валькирия с копьем. Одета она была так же, как и ее сестры. В серых глазах блуждало возбуждение, голос дрожал от напряжения.
– Царица, царица! – прокричала она, опустилась на пол, припав на одно колено и склонив голову. – Прощу простить за вторжение, но я вынуждена была оповестить вас как можно скорее.
– Говори, сестра, что случилось? – В голосе Немизии засквозила тревога.
– Гарпии атаковали наш западный гарнизон. Прорвали оборону и ворвались в Валь-Кирин. Их много, царица. Несколько сотен. Такого еще не было.
Щеки царицы стали стремительно краснеть, будто их только что намазали свеклой, а в глазах зажглись угольки гнева.
– Созвать всех! – громко распорядилась она и бросила на Булфадия опустошенный взгляд. – Вот видишь, человек. У меня совсем нет времени на твои сказки. Уходи, теперь я не могу гарантировать тебе безопасность.
Последние слова Немизия договаривала, выпрыгивая из окна. Взмах огромных крыльев, и валькирия полетела вниз. Вестовая последовала за ней. Булфадию лишь оставалось наблюдать, как две женщины-птицы уменьшаются на глазах. Внизу к ним присоединилось еще две валькирии, а потом они скрылись за кронами Благородных дубов. Магистр быстрым шагом направился к выходу из чертога, в очередной раз пожалев, что не обладает способностями своего ученика.
Пока он петлял по бревенчатым дорожкам и веревочным мостам, стараясь вспомнить обратную дорогу, мимо него проносились другие валькирии – кто бежал, кто летел. Все спешили исполнить приказ царицы. Снизу доносились яростные крики женщин-птиц, злобное карканье гарпий, глухое бряканье копий и свист стрел.
Он спешил на шум и, наконец, вышел к месту битвы. Два десятка гарпий лежали мертвыми, с торчащими из тел стрелами и развороченными ранами. Еще около полусотни крылатых существ бились с парой дюжин валькирий, умело орудующих копьями и прикрывающихся прямоугольными деревянными щитами. Пять женщин-птиц были убиты. Их растерзанные тела лежали накрытыми льняной тканью, уже успевшей пропитаться кровью – кто-то успел оттащить павших.
Немизия и еще две валькирии копошились над телом раненой женщины-птицы. Булфадий подошел к ним.
– Дыши, сестра, медленно. Старайся не думать ни о чем, – на удивление спокойным голосом говорила владычица Валь-Кирина. Она присела, одной рукой облокотилась о колено, а второй плавно водила над изодранной грудью валькирии. Между ладонью и раной едва заметно искажалось пространство, и повреждения как будто медленно затягивались. Валькирийская магия жизни.
– Не оставляй меня, царица, пожалуйста, – жалобным голосом произнесла раненая. Одна из женщин-птиц гладила ее по испачканным кровью волосам, вторая стискивала ладонь.
– Все будет хорошо, сестра. Ты обязательно поправишься. Я обещаю… – Немизия умолкла, подняв взгляд на магистра. – Ты еще здесь? Почему не ушел? Здесь стало опасно. – Голос царицы похолодел.
– Я хочу помочь.
Владычица Валь-Кирина несколько долгих мгновений не сводила глаз с чародея, потом в ее взгляде блеснуло отчаяние, и она снова посмотрела на раненую женщину-птицу. Булфадий принял это как знак согласия.
Хранитель Барьера зашагал к месту боя. Мимо него пронесли еще трех раненых, и две валькирии прошли сами, прихрамывая.