Христианский квартал
Шрифт:
– Мутотень какая-то.
– Ну, это я, значит, неправильно объясняю.
– поворачивается к иллюминатору, - Но тогда очень живо мне это в душу запало.
– И ты остался?!
– тут уж и я бросаю карты, - Променять свободу на бредовый сон? Брешешь!
Снова он ко мне, глаза в глаза.
– А что свобода? Со Христом, - говорит, - я и в тюрьме свободен, а без Него и на воле тюрьма.
– Ну-ну!
– усмехаюсь я, а про себя завидую.
Всё-таки что-то настоящее здесь чувствуется...
Страсть,
Эх, сюда бы хоть одного комарика! Хоть какая живность... Пусть бы гудел себе всю ночь... Пусть бы кусал... Эх!
* * *
– Локи! Локи! Локи!
Кис, Содом и Гришка водят хоровод вокруг меня. Они срывают с себя ошмётки плоти, раскрывая извивающиеся стальные скелеты. Глаза-диоды пылают красным светом. Они зовут, выкрикивая моё имя. Если отзовусь - превращусь в андроида. Мои руки сжимают рот. Только бы ничего не сказать. Только бы...
Челюсти против воли раскрываются.
Крик!
Просыпаюсь в поту.
* * *
Сегодня у нас событие - к Гришке пришёл священник. Оказывается, можно вызвать себе попа, иногда они облетают астероидные тюрьмы.
Интересный такой. Борода у него. Рыжая. Крест на груди. Одежда чёрная до пола, вроде халата. Долго они с Гришей шепчутся, я не подслушиваю, смотрю на звёзды в иллюминаторе. Гриша тоже звёзды любит. Говорит, мол, это - икона величия Божия.
Священник встаёт, Гришка кланяется и складывает ладони лодочкой. Сам так и светится. Конечно, ведь это настоящее. Эх, вот бы и мне... Постой-ка... А почему нет? Я вскакиваю:
– Отец!
– Да?
И тут в голове стреляет: «вот же «кукушка» - поп! Точно! Кому ещё арестанты всё выложат?» Застываю на полушаге.
– Я... ну... можно Вас потом... как-нибудь вызвать?
Рыжий бородач пожимает плечами:
– Направьте запрос на имя начальника. Во время следующего облёта Вас посетят - я, или кто-то другой.
– Спасибо.
– Не за что.
Дверь отходит сторону, выпуская священника в коридор. На душе коричневой накипью оседает досада. Откуда она взялась?
* * *
– Ну что ты лыбишься? Чего тебе твой поп наговорил?
– Он знает.
– Что знает?
– Что я не убивал.
У меня челюсть так и отпала. А этот сидит «по-турецки» и сияет как солнышко.
– Оговорили меня, Локи. Вот и сел я. А к нему на исповедь настоящий убийца приходил.
– И что теперь?
– Ничего. Так и буду сидеть.
– То есть как? А поп разве не донёс?
– Да ты что? Тайна исповеди! Ему нельзя. Но меня и то греет, что хоть кто-то знает, что я не убивал. И матери
– Эй, а как же сон тот? Это что, всё гон был?
– Да нет, Локи. Есть мне за что сидеть. Другие грехи.
– Какие ещё?
– Ну...
– запнулся. Глаза опустил, улыбка слезла, - Как-то залетела от меня... подруга одна. А я ей - твои проблемы, пошла вон. Испугался, в общем. Думал, что жизнь осложнять? Может, это и не мой ребёнок. А она вот... с моста и - всё. Нашли через несколько дней...
– опять в стену смотрит, - Мне во сне том... она-то и показывала лист... с моей жизнью.
* * *
Тишина. Звёздные россыпи за иллюминатором. Гришка на прогулке. Неспокойно. Что-то зреет внутри, как нарыв. Вот-вот прорвётся той тайной, что не даёт мне покоя уже два года.
И вдруг - словно вспышка в мозгу.
Разве Киса не стали чаще бить током, едва он мне свою методу рассказал? Разве не повысят срок Содому за то, что я спровоцировал его нападение? Разве не разговорил я только что Гришку на новую статью?
Я чувствую, как пальцы немеют. В висках стучит молот.
Не может быть! Нет!
Но разве не станет «кукушка» достовернее, если будет считать себя настоящим человеком?
Голова кругом. А может, всё-таки совпадение? Может, вообще никаких «кукушек» нет, а Кис всё выдумал?
Зубы впиваются в указательный палец. Боль! Сильнее! До каркаса! Нет!!!
Красные вмятины на месте укуса. Нет, не может быть так просто. Они должны были это предусмотреть. Все физическе ощущения.
Как же быть?
Постой-ка! А что там Гришка про молитву бормотал? Если как следует, то почуешь отклик.
Только живой человек почувствует Бога. Железяка-то - нет.
Я сползаю с койки на пол. Меня трясёт. Падаю на колени. Взгляд мечется по стене. Вот он - крестик! По лбу стекает холодная капля. Уж я буду как следует! Если я настоящий... Как же начать? Как это делается? Если я настоящий...
Вдох - глубокий, судорожный.
– Господи! Если я есть, ответь мне...
Ветер перемен
Часть 1
Задумал как-то один старичок откушать колобка и говорит жене:
– Эй, старая! Испеки-ка мне колобка!
– Давно бы уж испекла, милый мой, да не из чего!
– Как это так не из чего? Быть того не может! Ну-ка загляни в кладовку, да поищи по-лучше!
Пошла старушка за послушание, затеплила в тесной и тёмной кладовке керосинку и впрямь наскребла в пустом мешке немножко мучицы - аккурат на колобок. Помолясь, замесила она тесто, посолила, дрожжей, сахарку добавила, затем дров принесла, печку растопила, скатала колобок, положила на противень, загодя топлёным маслом смазанный, в печь поставила и заслонкой закрыла.