Хроника кровавого века: Замятня
Шрифт:
– Знаешь, кто это? – шёпотом спросил Гершуни.
Азеф отрицательно покачал головой, и так же шёпотом ответил:
– Нет.
– Это Зубатов из Охранки, – продолжал шептать Гершуни, он направился в зал, Азеф последовал за ним.
Он обманул Гершуни, сказав, что не знает Зубатова. Евгений Фишлевич Азеф был тайным сотрудником Охранного отделения полиции с постоянным содержанием. Причём его годовой оклад, был чуть меньше, годового содержания директора Департамента полиции. Азеф считался ценным агентом в среде социал – революционеров, с ним контактировали сам Зубатов или директор Департамента полиции Лопухин.
– Я имел честь познакомиться с господином Зубатовым три года назад, –
Тогда, Зубатов имел долгие беседы с Гершуни. Это был основной принцип Зубатова при вербовке агентуры, убеждать своих противников. Он по возможности старался избегать репрессивных мер. Сергей Васильевич часто добивался желаемого результата, Гершуни так же искренне решил пойти на сотрудничество с Охранным отделением. Он был отпущен на свободу, и Зубатов решил пока его не трогать, дать «дозреть» до сознательного сотрудничества с полицией. В этом была ошибка Зубатова. На воле Гершуни отошёл от обаяния Сергея Васильевича, и решил больше с ним никогда не встречаться. Гершуни перешёл на нелегальное положение. Ему пришла в голову мысль, основать боевую организацию партии социалистов – революционеров, и начать террор против крупных чиновников Российской империи.
В конце 1901 года он выезжает в Женеву, там излагает свой план по созданию Боёвки маститым революционерам – народовольцам: Михаилу Гоцу29 и Виктору Чернову30. Именно эти двое создали партию социалистов – революционеров. Тогда же Гершуни познакомился с Азефом, который в Женеве тайно освещал Охранному отделению полиции, деятельность только что созданной партии эсеров. Азеф и Гершуни быстро подружились. Эта дружба для Гершуни продлилась всю его оставшуюся жизнь. Когда вскрылось сотрудничество Азефа с полицией, Гершуни не верил в это. Смертельно больной раком, он пытался выехать из Женевы в Россию, что бы доказать невиновность своего друга. Только его смерть помешала этой затее.
Гершуни решает для набора боевиков в свою организацию, применить тактику Зубатова, то есть убеждение в своей правоте. Он быстро вербует сторонников, будущих исполнителей террористических актов.
Гершуни каждый теракт от начала и до конца разрабатывал сам, выискивая возможности подхода к своим жертвам. Он подолгу вёл беседы с исполнителями терактов, и памятуя, об ошибке, которую с ним совершил Зубатов, никогда не оставлял исполнителей терактов наедине со своими мыслями. Первым, кого Гершуни подготовил на роль исполнителя, был Степан Балмашев. Однако это для Гершуни было лёгкой задачей. Степа сын народника, и горел идеей: «отомстить царским сатрапам за страдания народа». Балмашев был как динамитная шашка: подожги бикфордов шнур и жди взрыва.
2 апреля 1902 года он, переодевшись поручиком, пришёл с пакетом к министру МВД Сипягину. Тот разорвал пакет и увидел свой смертный приговор от боевой организации эсеров. Сипягин недоумённо взглянул на Балмашева, а тот, выхватив револьвер, всадил в министра пять пуль, потом его скрутили дежурные офицеры.
Гершуни запланировал на похоронах Сипягина теракт против обер-прокурора Священного Синода Победоносцева и градоначальника Петербурга Клейгельса. Их должны были убить артиллерийский поручик Григорьев и его невеста Юрьева. Гершуни долго их готовил: « к священной мисси освобождения России». Однако произошёл казус: когда Григорьев и Юрьева пошли убивать сановников, Гершуни остался в толпе, и обаяние его чар закончилось. Григорьев и Юрьева отказались от своих намерений, они тут же вернулись
После этой неудачи Гершуни принимает решение убить генерал – губернатора князя Оболенского, за то, что утопил в крови крестьянские волнения 1902 года в Харьковской губернии. Гершуни выбрал исполнителя из крестьян, им стал плотник Фома Кацура.
«Отмщение Оболенскому за крестьянскую кровь, придёт от крестьянина», – провозгласил Гершуни на заседании киевской организации социалистов – революционеров.
Оболенского планировалось убить в харьковском парке «Тиволи», где тот любил отдыхать. Теперь Гершуни ни на минуту не оставлял Кацуру, пока тот не вышел на позиции выстрела. Кацура начал стрелять, однако Фома до сего момента в руках не держал огнестрельного оружия. Выпустив в упор из «Браунинга» семь пуль, он лишь дважды попал Оболенскому в руку. Ранения были несерьёзные, и тот сам смог задержать Кацуру.
Несмотря на то, что из трёх терактов удачным оказался лишь один, Виктор Чернов назвал Гершуни «поэтом террора».
Гершуни с Азефом не спеша шли по Охотному ряду, удаляясь от трактира Егорова, а Зубатов пил чай и вёл беседу с солдатиком из Измайловского полка. Звали этого солдата Роман Малиновский.
Зубатов по совету коллежского асессора Менщикова начал контакты с Малиновским, и сразу поразился нюху Леонида Петровича. По одним только бумагам разглядеть сущность этого парня! Роман был невероятно амбициозен, сильно терзался ничтожностью своего существования. Зубатов стал изредка встречаться с ним, исподволь готовя его к деятельности тайного агента полиции. Сейчас Малиновский как агент не представлял никакой ценности, но Сергей Васильевич работал на перспективу.
«При должной огранке, этот алмаз ещё заблестит в короне политического сыска Российской империи» – размышлял он.
Вербовка и работа с агентурой, были любимым занятием Сергея Васильевича Зубатова. Он часто поучал своих сотрудников: «Любите своего агента, как мужчина любит замужнюю женщину. Хольте, лелейте его, потакайте его капризам. И терпение ваше воздастся вам. Всегда будьте осторожны со своим агентом. Помните! В случае вашей небрежности, вы отделаетесь лишь служебным взысканием, а агент ваш может лишиться общественного положения, а то и самой жизни».
В своё время Зубатов отлично наладил работу Охранного отделения полиции в Москве, и это сейчас на себе испытал Гершуни. Ему понадобились бланки паспортов, а знакомый студент Московского университета Марк Вишняк, входящий в московскую организацию эсеров, сообщил, что у группы социал-демократов Авдеева имеется подпольная типография с соответствующим шрифтом, на ней можно отпечатать бланки паспортов.
Вишняк свёл Гершуни с Авдеевым на квартире Анны Серебряковой, проживающей в доходном доме31 Кекушевой на Остоженке32. Авдеев согласился помочь, и они условились встретиться здесь же через два дня.
Анна Серебрякова была секретным агентом Московского Охранного отделения полиции, работавшая под псевдонимами: «Туз», «Мамаша», «Суббота». Служила она сотрудницей газеты «Русский курьер», и так же была активисткой полулегальной организации «Красный крест», которая помогала политическим заключённым. У неё на квартире собиралась либеральная интеллигенция, захаживали эссеры с социал-демократами, и естественно общались между собой. Именно через Серебрякову, московская Охранка смогла установить всех участников социал-демократической группы Авдеева. Их арест был делом времени, но ротмистр Ротко хотел проследить их связи, для чего за квартирой Серебряковой было установлено наблюдение.