Хроника
Шрифт:
О том, как брат Уго одержал верх над магистром Райнерием из Пизы, называвшим себя философом
А при дворе графа Прованского был некий магистр Райнерий, родом пизанец, который называл себя философом, сведущим во всем; и он так сбивал с толку судей, нотариев и придворных врачей, что никто там не мог жить, сохраняя достоинство. И вот, поведав о своих скорбях брату Уго, они попросили его, чтобы он удостоил их своей помощи и защитил от злейшего противника. Брат Уго им сказал: «Назначьте с графом день диспута во дворце, и пусть вместе с графом там будут рыцари и знатные люди, судьи, нотарии и врачи, и начните с ним диспут; и пусть граф пошлет за мной, и я покажу и докажу ему, что он осел, и небо ему покажется с овчинку». Все так и случилось. Он до такой степени его запутал и загнал в угол, что тому стало стыдно находиться при дворе графа и он удалился, не попрощавшись с хозяином. И впоследствии он не только не осмеливался жить там, но даже появляться. А ведь он был великим софистом и полагал, что его софизмам никто не может противостоять. Но сказано, Сир 37, 23–24: «Иной ухищряется в речах, а бывает ненавистен, – такой останется без всякого пропитания; ибо не дана ему от Господа благодать, и он лишен всякой мудрости». Итак, брат Уго избавил от сильного /f. 308a/ нищих и угнетенных, у которых не было помощника [960] . И они целовали руки и ноги брата Уго, потому что он избавил их от руки сильного. И исполнились слова Писания, гласящие, Иов 29, 11–12: «Ухо, слышавшее меня, ублажало меня; око видевшее восхваляло меня, потому что я спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного». То же сказано в другом месте Писания, Еккл 5, 7–8: «Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому: потому что над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший;
960
См. Пс 71, 12.
О графе Прованском и о его дочерях [961]
Заметь, что этого графа, упомянутого мною выше, звали Раймунд Беренгарий, и был он красивым мужем, другом братьев-миноритов и отцом королевы французской и королевы английской. Третья дочь его была женой брата короля Англии, четвертая – женой Карла, брата короля Франции, от нее Карл получил графство Прованское. В Провансе есть некая густонаселенная крепость между Марселем и Вентимильей или Ниццей, рядом с морем, на пути в Геную; и есть там соляные копи, ибо там добывается соль, и потому от копей крепость называется Ареа [962] ; и там великое множество мужчин и женщин, которые несут покаяние [963] даже в мирской одежде, живя в своих домах. Они весьма преданы братьям-миноритам и охотно слушают слово Божие, когда оно проповедуется братьями. А у братьев-проповедников там нет своей обители, /f. 308b/ потому что их больше радует и утешает жизнь в больших монастырях, чем в небольших обителях.
961
См. прим. 927.
962
В лат. оригинале: «ab areis vocabulum habet», где слово «area» означает «долина», «участок». Крепость Ареа, или укрепленное поселение, дало название фр. городу Йер, главному городу кантона в департаменте Вар, где и теперь есть соляные копи.
963
Видимо, это были члены полумонашеского ордена, так называемые «терциарии».
О том, что брат Уго охотно и часто жил в обители братьев-миноритов в крепости Ареа
В этой крепости большей частью и жил брат Уго. И там было много нотариев, судей, врачей и других образованных людей, которые в праздничные дни собирались в келье брата Уго, чтобы послушать его суждения об учении аббата Иоахима и поучения, и объяснения тайн Священного Писания, и предсказания будущего. Ведь брат Уго был великий иоахимит, и у него были все книги аббата Иоахима, переписанные маюскулом. И я сам также принял участие в этих занятиях, чтобы послушать брата Уго. Ибо я еще раньше, когда жил в Пизе [964] , узнал и услышал об этом учении от некоего аббата ордена дель Фьоре, человека престарелого и святого. Сей аббат все принадлежавшие ему книги Иоахима поместил для сохранности в пизанском монастыре, боясь, что император Фридрих разрушит его обитель, расположенную между Луккой и Пизой на пути в город Луни [965] . Ибо он полагал, что в отношении Фридриха должны были исполниться в то время все пророчества [966] , потому что у Фридриха с Церковью было большое разногласие. А брат Рудольф из Саксонии, лектор в Пизе, великий логик, богослов и диалектик, из-за книг аббата Иоахима, находившихся в нашей обители, оставил занятия богословием и сделался превеликим иоахимитом.
964
В 1243-1247 гг.
965
Город Луни не сохранился.
966
Здесь имеются в виду пророчества аббата Иоахима, а также Псевдо-Иоахима, сочинения которых были распространены среди францисканцев. Иоахимиты верили и ожидали, что с гибелью Фридриха II, которого они отождествляли с антихристом или с предтечей антихриста, кончится гонение на Церковь и наступит конец земного царства, Империи. К этим пророчествам присоединяли и пророчество Мерлина, английского прорицателя, о чем Салимбене упоминает ниже, в главе «О диспуте брата Уго с Петром».
О двух иоахимитах, предсказавших, что король Франции будет пленен сарацинами в заморских краях
Действительно, позже, когда предстоял первый поход французского короля в помощь Святой Земле, а я жил в Провене [967] , там были два брата, всецело преданные учению Иоахима, которые всячески пытались увлечь меня этим учением; один из них был из Пармы, /f.308c/ и имя ему было брат Варфоломей Гвискул. Был он из моего города, человек обходительный и спиритуал, но большой краснобай, великий иоахимит и любящий сторонников Империи. Некогда он был гвардианом в капуанском монастыре. Был он очень проворен во всех своих делах. Встретил последний день своей жизни на каком-то генеральном капитуле в Риме. В миру он имел кафедру грамматики. В ордене же научился переписывать книги, писать миниатюры, сочинять и делать многое другое. «И при жизни своей совершал он чудеса, и по смерти дивны были дела его», Сир 48, 15. Ибо он такое увидел, когда отходила его душа, что все присутствующие братья были удивлены. Другой был брат Герардин [968] из Борго Сан-Доннино, который вырос на Сицилии и имел кафедру грамматики, и был он юношей смиренным, честным и добрым, за исключением того, что был слишком привержен учению Иоахима, а также безраздельно следовал собственному мнению. Оба они побуждали меня к тому, чтобы я поверил сочинениям Иоахима и изучал их. Ведь у них было Толкование Иоахима на Книгу Иеремии [969] и много других книг. И поскольку король Франции и другие крестоносцы в то время готовились к походу в заморские страны, они издевались и посмеивались, говоря, что, если король отправится за море, он кончит плохо, что потом и показал исход предприятия; и они мне показывали, что так написано в Толковании Иоахима на Книгу Иеремии, и потому ожидаемое должно было исполниться. И когда по всей Франции на монастырской обедне каждый день в течение целого года читали псалом «Боже! язычники пришли в наследие Твое» и т. д. (Пс 78), они также смеялись, говоря: «Должно исполниться слово Писания, Плач 3, 44: "Ты закрыл Себя облаком, чтобы не доходила молитва". Ибо король французский будет захвачен, и французы /f. 308d/ будут побеждены, и многих унесет чума». И эти двое стали ненавистны братьям французским, которые утверждали, что это пророчество сбылось в предшествующем походе.
967
В 1247–1248 гг.
968
Герардин (Герард) из Борго Сан-Доннино – францисканец, предполагаемый автор «Введения» к изданной им книге Иоахима «Вечное Евангелие». Герардин в своем «Введении» извратил смысл одного места у Иоахима, где говорилось о Царстве Духа как времени господства «Вечного Евангелия», неписаной откровенной истины, долженствующей заменить запечатленное словом Евангелие Христово, и выдавал за «Вечное Евангелие» писания самого Иоахима. Для расследования заблуждений этой книги папа Александр IV организовал комиссию кардиналов. Комиссия заседала в 1225 г. в Ананьи и признала «Введение» еретическим, отметив также некоторые погрешности против ортодоксального учения у самого Иоахима. Герардин был отлучен от Церкви и заключен в темницу, где он и умер, пробыв там много лет. См.: Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995; Стам С. М. Указ. статья. С. 334–335. О последних годах жизни Герардина пишет в своей «Хронике» и Анжело Кларено (Angelus Clarenus. Chronicon seu historia Septem tribulationum ordinis Minorum // Analecta Franciscana. Quaracchi. T. 3. Tribul. IV).
969
См. прим. 122.
О брате Маврикии, который составил «Разделения» для проповедей
А в то время в провенском монастыре был брат Маврикий, лектор, прекрасный человек, и знатного рода, и весьма образованный. Ибо в миру он постоянно учился в Париже и 8 лет – в ордене. Был он из Провенского округа, потому что во Франции знатные люди живут в своих поместьях и владениях, а горожане – в городах. Провен – это знаменитый замок во французской Шампани, отстоящий от Парижа на 25 лье. И вот сей
О брате Герардине, написавшем книжицу, за которую наши недруги упрекали орден братьев-миноритов
И вот я отправился на жительство в Осер [Альтисиодор], брат Варфоломей – в сансский монастырь, а брата Герардина послали учиться в Париж с тем, чтобы потом он служил в провинции Сицилия, ради которой он и был принят; и там он проучился 4 года и надумал по глупости своей сочинить книжицу, и этим обнародовал свою тупость, показав себя не знающим его братьям. Об этой книжице я еще скажу, когда доведу повествование до папы Александра IV, осудившего ее. И так как из-за этой книжицы упрекали орден и в Париже и в других местах, упомянутый Герардин, ее автор, был лишен права лектора, права читать проповеди и исповедовать, и всякого законного действия /f. 309a/ ордена. И поскольку он не захотел отступить и смиренно признать свою вину и продолжал дерзко упорствовать в своем упрямстве и строптивости, братья-минориты, наложив на него оковы, посадили его в темницу и кормили «его скудно хлебом и скудно водою» (3 Цар 22, 27), говоря: «За то, что ты навел на нас беду, Господь на тебя наводит беду в день сей», Нав 7, 25. Сей несчастный так и не пожелал отступиться от предмета своего упрямства до тех пор, пока мучение не внушило его слуху понимания. И посему исполнилось на нем слово Писания, Притч 27, 22: «Толки глупого в ступе пестом вместе с зерном, не отделится от него глупость его». Он предпочел умереть в темнице и был лишен церковного погребения: его похоронили в углу сада. Да знают все, что в ордене братьев-миноритов против нарушителей соблюдается строгость правосудия. Посему из-за глупости одного не следует порицать весь орден, ибо как «глупцов неисчислимое множество» (Еккл 1, 15), так «множество мудрых – спасение миру», Прем 6, 26.
И вот в 1248 году, когда я находился вместе с братом Уго в Йере, он, заметив, что я интересуюсь учением аббата Иоахима и, рукоплеща и радуясь, охотно слушаю его, сказал мне: «И тебя одурачили, как и других последователей этого учения?» И вправду, многие считают их глупцами.
О том, что у аббата Иоахима было три уязвимых места, позволяющие возражать и не доверять ему
В самом деле, хотя аббат Иоахим и был мужем святым, однако у него было три уязвимых места, позволяющие возражать ему. Первое: осуждение его книжки, написанной против магистра Петра Ломбардского [970] , в которой он его назвал еретиком и безумцем, как я изложил в другой «Хронике». И несмотря на то, что аббат Иоахим отозвался о Петре неодобрительно, все же его можно извинить, подобно тому как Апостол извиняет иудеев, Рим 10, /f. 309b/ 2: «Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению». Ведь аббату Иоахиму показалось, что магистр Петр полагает в Троице четверицу, говоря: «Отец и Сын и Святой Дух есть некая высшая сущность, и она есть не порождающая и не порожденная и не проходящая». Посему аббат Иоахим утверждает, что Петр приписывает Богу не столько троичность, сколько четверичность, то есть три ипостаси и эту общую сущность, как четвертую. Но о том, что содержится на эту тему в Декреталиях [971] , я подробнее написал в другой, краткой хронике. В той «Хронике» я рассмотрел восемь мест, в которых магистр Петр неудачно выразил свои мысли в «Сентенциях». Отыщи в «Хронике» места о подобии и примерах, о знамениях и прообразах и о тайнах Ветхого и Нового Заветов.
970
Петр Ломбардский – философ и теолог, ученик Абеляра (ок. 1100–1160), упомянут Данте в «Рае» (X, 101). Его «Сентенции» (Sententiae) пользовались известностью и послужили поводом для трактата Иоахима «О единстве, или сущности Троицы» (De imitate seu essentia Trinitatis). По словам Иоахима, полемизировавшего против учения Петра Ломбардского о Троице, говорить о единой сущности Троицы вне ее лиц – значит говорить о «четверице». Эта единая сущность лишь то, чем эти три ипостаси существуют. Иоахим, говоря о св. Троице, обращается сперва к отдельным ее ипостасям и заканчивает обращением к совокупности трех лиц. По мнению С. М. Стама, для Иоахима это разграничение ипостасей было важно, чтобы обосновать развитие человечества к идеальному царству мира. Этот «триетизм», то есть раздельно действующие ипостаси, и подвергся осуждению на III Латеранском соборе в 1215 г. Однако позднее папа Гонорий III, обращаясь к епископам Козенцы (Калабрия) и защищая Иоахима от обвинений в ереси, возникших вследствие осуждения его трактата, объявил Иоахима католиком (vir catholicus). См.: Стам С. М. Учение Иоахима Флорского. С. 345–346; Добиаш-Рождественская О. А. Некоторые проблемы иоахимизма и Петербургская рукопись Иоахима Флорского. ЖМНП. 1913. VI, июнь. Ч. 45; Acta sanctorum. Mansi. VII. P. 102; Mansi, Concilia XXII. P. 982.
971
Decretalia Gregorii IX, lib. I: «De summa trinit. et de fide catholica». I, cap. 2: «Damnamus ergo» («Следовательно, мы осуждаем»). Из этой главы Салимбене выписал некоторые положения.
Второе уязвимое место аббата Иоахима, вызывающее недоверие к его учению, – это его предсказание о будущих скорбях. По этой причине иудеи убили пророков, как говорит блаженный Стефан, Деян 7, 52: «Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы». Ибо смертные люди неохотно слушают о будущих скорбях, но охотно – слова утешения, согласно Писанию, Ис 30, 10: «Не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное». Вот почему аббат Иоахим, говоря о скорбях, присовокупил следующее [972] : «Не верят в это те, чьи утучневшие сердца очерствели от тщеславия. Не хотят гибели царства мирского те, кто ненавидит Царство Небесное, и не хотят прекращения власти египтян те, кто не любит граждан Иерусалима».
972
Ioachim. Liber Concordiae novi et veteris Testamenti. Praefatio, f. 3. Venetiis, 1519.
Третье уязвимое место аббата Иоахима заключается в том, что поверившие ему желали, чтобы предсказанные им сроки наступили раньше. О сих людях он сам сказал: «Боюсь, как бы со мной не случилось того, на что сетовал патриарх Иаков, говоря о сыновьях своих, Быт 34, 30: "Вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для [всех] жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой"».
О том, что аббат Иоахим не установил ни одного точного срока пришествия антихриста и конца мира
Итак, аббат Иоахим вообще не установил ни одного точного срока, хотя некоторым казалось, что он это сделал; а он допустил множественность сроков, сказав: «Бог может еще открывать тайны Свои, и их свидетелями будут те, кто будет жить».
О двух других иоахимитах, побудивших брата Уго начать диспут с неким братом-проповедником об учении аббата Иоахима
Когда же я увидел, что в келье брата Уго собирались судьи, нотарии, врачи и другие образованные люди, дабы /f. 309c/ послушать рассуждения самого брата Уго об учении аббата Иоахима, вспомнился мне Елисей, о коем читаем, 4 Цар 6, 32: «Елисей же сидел в своем доме, и старцы сидели у него». А в те дни появились два иоахимита из неаполитанского монастыря; одного из них звали братом Иоанном, он был из Франции, другого – братом Иоаннином Пиголино из Пармы, он был неаполитанским певчим. Они пришли в Йер повидать брата Уго и послушать его беседы об учении Иоахима. Тогда же появились еще два брата-проповедника, возвращавшиеся из Парижа со своего генерального капитула; одного из них звали брат Петр из Апулии, он был лектором в ордене проповедников в Неаполе, человеком образованным и весьма красноречивым; здесь они ждали подходящей для плавания погоды, ибо в этом краю у них не было своей обители. Однажды после обеда брат Иоаннин, неаполитанский певчий, хорошо знавший Петра, спросил его: «Брат Петр, что вы думаете об учении аббата Иоахима?» Брат Петр ответил: «Меня так же интересует Иоахим, как пятое колесо в телеге. Еще Григорий в гомилии [973] на слова Евангелия: "Будут знамения в солнце и луне и звездах" (Лк 21, 25), – полагал, что в его время как бы наступает конец света, ибо пришли тогда лангобарды [974] и все разрушали». И вот брат Иоаннин поспешил в келью брата Уго и в присутствии этих, неоднократно упоминавшихся лиц, сказал ему: «Здесь находится некий брат-проповедник, который совсем не верит в учение Иоахима». На что брат Уго сказал: «Что мне за дело, если он не верит? /f. 309d/ Это его вина. Сам увидит, когда "мучение даст понимание слуху" (Ис 28, 19). Тем не менее позовите его на диспут, и мы послушаем, в чем он сомневается».
973
Gregorii Magni Homilia in Evangelia. I, 1 // PL. T. 76. Col. 1078.
974
См. прим. 873.