Хроники Арехина
Шрифт:
Сравнивали недолго. Что сравнивать, если видно сразу: есть совпадения, есть. Часть элементов «чёрных» копий накладывались на элементы копий обыкновенных. Но только малая часть.
– Да…– протянул Егоров. – Тайна на тайне бежит и тайной погоняет.
– Любопытно, как получились изображения в полной темноте? – спросил Конан-Дойль.
– Этому-то у меня объяснение есть, – ответил принц. – Симпатические чернила.
– Вы полагаете? – англичанин не скрывал скепсиса.
– Да. Только не обычные, вроде молока или лукового сока. Эти чернила испускают икс-лучи, которые глазу не видны, но фотопластинка их фиксирует.
– И, по-вашему, этим чернилам сто лет, или даже несколько столетий?
– А вот это и есть загадка. Столетий, даже тысячелетий… Не знаю. Просто отмечаю факт: были использованы икс-симпатические чернила.
– Но почему тогда их не видно на обыкновенных копиях? Фотопластинка должна была зафиксировать как обычный рисунок, так и рисунок с икс-чернилами. Хотя… Да, понимаю, обычный рисунок маскирует рисунок скрытый. Дополнительные детали маскируют детали истинные, – заключил англичанин.
– Вполне возможно. И теперь есть смысл снова разложить карту нашего уезда, даже всей губернии, и посмотреть. Но это может подождать. Сейчас есть более срочное дело, дело, ради которого я вас и позвал приехать в Рамонь.
– Возвращение девяносто пятого года, – не вопрошающе, а утвердительно сказал Арехин-старший.
– Надеюсь, что нет, – ответил принц. – Но должен убедиться.
– Имеются признаки присутствия… – Арехин-старший запнулся, подбирая слово.
– Метаморфов? – подсказал принц. – Очевидных – никаких. Смерть Пахомова, нашего сторожа, на счёт метаморфов не отнесёшь – уж они не оставили бы тело нетронутым. Скотина? Да, пропадают овцы, козы, изредка коровы, но они всегда пропадают. И если медведи в наших краях повывелись, то волки встречаются, а двуногих воров год от года всё больше. Но эти двуногие – обыкновенные люди. Оснований для тревог нет. Но последние недели люди видят по уезду странное. Рыщет кто-то. Не волк, не человек, а что-то вроде бабуина.
– Ваши жители… Они прежде бабуинов видели? – спросил Конан-Дойль.
– Нет. Жители говорят «собачий чёрт». По описанию – похож на бабуина. Нужно признать, описания не точные. Ночь, темно, страшно. То он размером с взрослого человека, то с ребёнка, а иногда их двое, трое, не поймёшь сколько.
– Не стоит забывать, что народ у нас такой… Веселие на Руси – чертей разглядывать.
– Я разговариваю с людьми трезвого поведения, – сухо сказал принц.
– Не сомневаюсь, но эти люди передавали чужие слова, или видели собственными глазами?
– Видели двое. Собственными глазами. Один в деревне Грязное, другой – житель хутора Сорокино. И еще семеро передают с чужих слов, слов своих жен и детей, которым они доверяют.
– И много бед натворили эти бабуины?
– Забирались в курятники и пожирали кур. Одну-две съедят, остальных загубят.
– Этим обычно лисы грешат. Однако лису принять за бабуина трудно, – признал Егоров.
– Вот и я так думаю, – сказал принц.
– Но… Грязное, Сорокино, овраги… Тут большую облаву нужно.
– С лисами и волками селяне справятся и без нас. А метаморф привязан к месту. И если он – или они – остатки гнезда девяносто пятого года, то где их искать, известно – на кордоне Зверинец. И время, когда искать, известно – в полнолуние.
– А когда ожидается ближайшее полнолуние? – спросил Конан-Дойль.
– Сегодня в два часа пополуночи.
– Что ж, я не прочь встретить полнолуние в лесу и в хорошей компании, – сказал Арехин-старший.
– Я на это надеялся, – присоединился к товарищу Конан-Дойль.
– И я надеялся. С тех пор, как узнал о событиях девяносто пятого года. Потому располагайте мной, – заключил Егоров.
– Благодарю, господа. У вас, Николай Иванович, ружьё всегда с собой, я знаю. А вам, – принц обратился к Арехину-старшему и Конан-Дойлю, – нужно подобрать хорошее оружие.
– У нас тоже есть, – ответил Арехин-старший.
– Есть? – удивился принц. – Я не знал.
– В чемодане лежат. Пистолеты.
– Пистолеты? На метаморфа?
– Немецкие пистолеты, маузеры, и у меня, и у Конан-Дойля. Мощная артиллерия, стоит винтовки, и, главное, десятизарядная.
– А, маузер… Слышал. Хорошо, если для вас привычен маузер, что ж…
– Привычен, – заверил Арехин-старший. – С десяти шагов в туза попадаю, а господин Конан-Дойль так и с пятнадцати.
– Стрелять нам не в тузов…
– Мы и не в тузов стреляли, поверьте.
– Тогда готовьте ваши маузеры, – но чувствовалось, что Петр Александрович не убеждён в пользе пистолетов. – Пункт встречи – здесь же, за час до полуночи.
– В двадцать три ноль-ноль, говоря языком железнодорожников, – уточнил Егоров.
– Точно так, – подтвердил принц. – Не знаю ваших привычек, но сам я после обеда думаю соснуть часок-другой. Если получится. А пока прошу извинить, мне нужно подготовить нашу вылазку.
Присутствующие откланялись. До назначенного часа времени оставалось предостаточно. И солнце, и башенные часы это подтверждали.
– Пойду, почищу ружьё, – сказал Егоров. – У меня есть и запасное, двустволка от Зауэра, так что если кто-то захочет…
– Нет, благодарю, – ответил Арехин-старший.
– К своему пистолету я привык, – объяснил свой отказ англичанин.
– Вы меня заинтриговали, – сказал Егоров, но развивать мысль не стал, а пошёл в свитские номера. Арехин-старший и англичанин сели на скамейку в тени липы.
– Я уже не в первый раз слышу о событиях девяносто пятого года, но не знаю подробностей, – сказал Конан-Дойль.
– Я тоже. Принц не любит распространяться на эту тему. Вам лучше поговорить об этом с Павлом Павловичем Хижниным. Умнейший человек, ваш коллега, а, главное, непосредственный участник событий.
– Где я могу его найти?