Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
Парни жаловались, что чувствуют, как в сапогах мизинцы почему-то наползают на другие пальцы. Я над ними смеялся - не смейте снимать сапоги, все нормально с вашими мизинцами, это признак того, что ноги начинают замерзать, надо было бахилы покупать, как мы.
Я проехал к капитану и доложил, что скоро мы потеряем всех людей. Капитан мне не поверил и сказал, что нам сегодня осталось пройти всего две тысячешагов до каменного убежища, а затем останется всего шесть таких переходов.
Этой ночью никто не уснул, кроме моего взвода. Каменное убежище оказалось небольшим и едва смогло вместить самых замёрзших. Остальные разместились в палатках. Согреться у огня было невозможно - здесь не было дров.
Ночью ветер усилился ещё больше и сдул три палатки, в которых были лошади, загасив защитные лампы. Те парни, которые следили за огнём в этих палатках, испугались смерти от ночных обитателей и начали вопить от ужаса. Мы с Айсфинг услышали дикие вопли и, немного ругаясь, вылезли из спальных мешков, помогать несчастным. Мы вышли из своего шатра, надеясь на амулеты, но они оказались не нужны. Тени оказались умнее нас и не попёрлись в такое безжизненное место. Нам удалось поставить шатры на место и зажечь лампы. Пришлось уступить перепуганным и замерзшим стражам свои места в нашем шатре, а заодно и наши спальники.
Большие палатки для лошадей за эту ночь сносило ещё три раза.
Интереса ради мы навестили соседние пехотные палатки. В них никто не спал, парни прыгали на месте и пытались таким образом согреться. Глядя на то, как мы безбоязненно ходим по темноте и ставим унесённые ветром палатки, парни преисполнились к нам огромного уважения.
Поутру капитан с трудом выгнал народ из убежищ.
– Вперед, ребята, осталось всего лишь столько же и ещё раз по столько же!
– деланно бодрым голосом прокричал он. От его голоса сошла снежная лавина на склоне прямо впереди по нашему пути. Глядя на эту грохочущую массу, отряд развернулся и без всякой команды покатил обратно. Правда, ехали мы недолго, пробитую вчера траншею замело так, что мы её с трудом нашли. Пришлось копать снова. Поскольку большинство парней еле могло стоять в построении отары, копать пришлось мне и девчонкам, которые хоть как-то поспали ночью. До вечера мы еле дошли до предыдущего убежища. Здесь хотя бы было немного дров.
На следующий день отступление превратилось в бегство. Те, кто ещё сохранил силы, ушли вперед. Остальные еле шли, цепляясь за фургоны. Многих из них пришлось положить в повозки - и это в то время, когда стало требоваться как можно больше рук для спуска фургонов по склонам. Отдуваться пришлось опять женскому взводу и тем из парней, кто сделал себе одежду по примеру нашей. Мы пришли в Арсулас последними, на два дня позже первых беглецов, зато мы привезли знамя и капитана. Капитан был простужен настолько, что не мог говорить.
Чёрные колдуны помогали, чем могли, остановили всех дезертиров и организовали лагерь у города. Они дождались нашего прихода, а затем заявили, что, по словам местных, проходы в горах откроются только в третьем месяце весны, а они за это время ещё три империи успеют построить. После чего развернули лошадей на восток и ускакали.
Капитан хотел поставить зимний лагерь у стен города. Местные уговаривали его этого не делать, говорили, что с гор иногда спускается очень сильный ветер, и что от наших палаток ничего не останется. Капитан их не послушал - пускать солдат в город наркоманов было страшно.
Обещанный ураганный ветер случился уже на следующий день. Сдуло почти все палатки. Нам очень повезло, что тупые Тени кучковались в городе и успели долететь только до лошадиных палаток. Мы успели поставить палатки для людей и зажечь лампы до появления Теней. Самых быстрых сожгла Айсфинг. Погибла половина лошадей, в основном тягловые, те, которые были куплены недавно и возили фургоны. Наши боевые жеребцы выжили почти все.
Капитан был вынужден искать дома для постоя. Постоянное тёплое жилье нужно было ещё и потому, что большинство бойцов отряда свалилось с высокой температурой. Таскать и устраивать их пришлось тем, кто держался на ногах. То есть опять же женскому взводу. Часть людей, самых тяжелобольных, удалось разместить в гостиницах для купцов. Там же разместились и штаб, и врач отряда. Женский отряд капитан тоже разместил поближе к себе, хотя пришлось ставить кровати в два этажа. У города были очень просторные караван - сараи, пригодные для размещения и людей, и лошадей, но их не хватило. Остальных бойцов - тех, кто более-менее неплохо ходил - разместили по личным домам вокруг купеческого квартала.
Мне досталась маленькая комнатка во дворике за три квартала от штаба. Со мною разместились Джумбо и Лия.
В этом городе была несколько необычная архитектура. Во всех городах, которые я видел, улица представляла из себя две стены, в которых были прорезаны двери в портиках. Двери вели во внутренние покои. За любой дверью могла скрываться хижина на одну комнату или целый сад с дворцом. Но чаще - небольшой домик и садик за ним. Каждый квартал, таким образом, при необходимости превращался в крепость.
Здесь всё было наоборот. Здесь жилье строилось по периметру двора, в который мог войти любой желающий. Как правило, все домики были двухэтажными, и чтобы попасть в своё жилье на втором этаже, надо было пройти по балкону мимо жилья всех соседей. По этому балкону можно было обойти по периметру весь двор. На ночь все окна и двери закрывались, поутру, когда мужчины уходили на работу, всё открывалось настежь. В этом была своя выгода. Можно было стирать и болтать с подругой, живущей напротив или слева - справа. Домохозяйки, уходя за покупками, просили соседей присмотреть за детьми. Здесь самыми близкими людьми были те, кто жили во дворе в квартире напротив.
Первые дни мы были очень заняты уходом за тяжелобольными и обустройством жилья. Потом меня вызвали к капитану. Капитан ещё толком не говорил, но уже командовал. Главным его правилом было "Не давать подчиненным бездельничать, чтобы они не убились от самодеятельных развлечений".
Обнаружив в штабе всех, с кем ходил в школу, я только и смог простонать:
– О, нет!
– О, да! Кхе, кхе, - прокашлял капитан, - в Арсуласе тоже есть высшая школа. И я её уже оплатил. За вас всех, включая Джумбо, Лию и пятерых учёных рабов.
Так мне снова пришлось ходить в школу. Бедные девчонки выхаживали больных, таскали воду и еду, а я торчал в школе.
Математике мы с Айсфинг обучили местных быстро. Среди остальных предметов внимания заслуживали только занятия по травам на кафедре магии, умение составлять карты и иностранные языки. Ещё здесь учили красиво говорить, надувая щеки, и истории местной литературы. Учитывая то, что для меня это был чужой язык, литература и язык стали для меня самыми тяжелыми предметами. Строительство здесь было развито намного слабее, чем в Исхальдии, но я всё равно на него записался. На "государственное управление" я записался тоже, поскольку они не пересекались, а изучать на строительстве мне было почти нечего.