Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
– Там таких ещё целый город. Если кто хочет, приведу по парочке завтра каждой. Капитан не только разрешил, но даже приказал нанять нам слуг, чтобы они разговаривали с нами только на южном языке и писать нас учили. Вам мальчиков или девочек?
Девчонки удивились и ненадолго потеряли дар речи.
– Ладно, завтра утром сделаете выбор. Давайте спать... Лия, держи пока мой спальный мешок. Завтра тебе твой личный купим.
– А я должна раздеваться, как они?
Я задумался. С одной стороны, Лия ещё ребенок. С другой стороны, она уже всё видела. С третьей стороны, нечестно заставлять её страдать от жары и спать в одежде.
– Как хочешь. Я буду предупреждать, когда я раздеваюсь.
– Простите, молодой господин, я не должна была спрашивать. Конечно, я должна вас ублажать, вы же мой господин...
– Не должна ублажать. Ты свободная женщина, временно нанятая отрядом, вырастешь, выйдешь замуж по любви.
– А капитан...
– А ты не беременей. Останешься свободной.
– Молодой господин... они все без одежды. Они все - ваши жены?
Девчонки заржали не хуже их коней.
– Нет. Ни одна. Просто мы давно друзья и привыкли друг к другу. Некоторые иногда любят меня ласкать. Позже увидишь. А пока спим, - и я накрылся попоной, разделся под ней и провалился в сон. Уже проваливаясь, я почувствовал, как на плечо ко мне легла голова. Слева. Значит, Мури.
Утром я проснулся оттого, что кто-то целовал мой мужской орган. Целовал очень художественно и умело. В Исхальдии продажные женщины брали вдвое за то, чтобы взять в рот и высосать яйца. Ребята, которые это пробовали, утверждали, что дело того не стоит. И ощущения такие же, как при нормальном деле, и противно потом. Здесь же мой орган целовали сбоку, ласкали и поглаживали, доводя ощущения до точки кипения медленно и приятно.
Я опустил руку, чтобы погладить затейницу по голове и определить, кто это, Мури или Малуни. Голова оказалась намного меньше, чем я ожидал. И волосы не могли принадлежать ни той, ни другой. Я испытал шок. В голове понеслись мысли: Айсфинг? Мила? И только потом я вспомнил, что вчера в нашей палатке появился кое-кто новый. Я открыл глаза. На улице было ещё темно, наш шатёр освещали только масляные лампы.
Лия старательно пыталась сделать мне приятно, остальные девчонки весело наблюдали.
– Лия! Ты что творишь?
– Ты мой господин. Я должна следить за тем, чтобы у тебя были удовольствия, - удивилась моему удивлению малышка.
– Даже думать не смей. Вырастешь, полюбишь хорошего парня, будешь использовать эту штуку для того, чтобы детей завести.
– Мы же тебе говорили. Он железный, - засмеялась Милиаки.
На глаза Лии навернулись слезы:
– Господин! Позволь мне быть полезной тебе! Позволь мне закончить! Я много умею, я хочу показать свои умения!
– Не позволяю. Во-первых, вот эти две девушки рады будут это сделать до тебя. Во-вторых, ты ещё маленькая. В-третьих, я бы хотел это делать с той, кого люблю, а не с кем попало.
– Зря сразу отказываешься. Она по возрасту тебе больше подходит, чем все мы, - посоветовала Айсфинг.
– А-а, ну если у тебя уже есть подружки, это другое дело, - согласилась Лия, - только почему вы мне не сказали, что вы впереди по очереди?
– Хотелось посмотреть, как работают ртом. Никогда не видела. Никогда бы сама не смогла, - призналась Мурия.
– Если наши парни будут предлагать тебе секс за деньги, не соглашайся. Тебя это может убить. И не бойся их, за принуждение - смерть, - вспомнил я важное обстоятельство, - твоё дело учить нас языкам и выполнять те работы, которые мы поручим. Стирать, зашивать, готовить и прочее.
– А если я буду зарабатывать ртом, как сейчас тебе показывала, и отдавать тебе половину заработанного, разрешишь, молодой господин?
Что за чудовище я привёл в наш дом?
– Разрешаю. Только все деньги себе оставляй.
Лия разразилась слезами:
– А-а, ты совсем обо мне не ревнуешь! Ты должен заботиться обо мне, тебе же поручили быть моим господином! Я понимаю, если бы ты дал меня поиграть другим парням, отобрал все деньги, побил за непослушание, но потом заботился бы обо мне! А ты совсем безразличен, я чувствую себя одинокой и потерянной! А-а!
Проклятие, да она же ещё ребенок! Ей же мама или папа нужны, а не деньги!
– Всё, мой мозг закипел. Девчонки, что мне делать?
– Это очевидно. Быть ей папой, - засмеялась Мури, - а для начала дай ей довести дело до конца. Для неё это символ принадлежности к папе. Лия, вперёд. Уступаю тебе свою очередь. А если наш железный человек будет сопротивляться, мы его подержим.
Так Лия заняла в шатре место справа от меня, вытеснив Малуни. По чужим парням она не бегала и работала очень старательно. Вскоре я стал ловить себя на том, что мне очень нравится радовать её мелкими подарками или чем-нибудь вкусненьким. Нет, она не стала мне любовницей или дочкой, скорее, она заняла место любимой младшей сестрёнки. Айсфинг никогда не была такой, та всегда была комком иголок с толстенным стальным прутом внутри. Больше похожа на старшую сестру, чем на младшую.
Весь остальной отряд тоже полюбил Лию. Джумбо в ней вообще души не чаял. Точнее, оба мальчишки.
Лия на следующий день после своего появления отвела меня на ту часть рынка, где продавали рабов, или где искали работу свободные люди. Мы наняли и купили полтора десятка рабов и слуг.
Из дома Лия взяла совсем мало вещей. Смену одежды, зимнюю куртку, кружку - и всё. И сразу отдала нести пакет рабам. Из сестёр не взяла с собою никого. Возможно, потому, что большинство были беременными. Но у меня сложилось впечатление, что она их в любом случае не взяла бы.
Отец и сёстры Лии решили, что она сделала большую карьеру, если командует господскими рабами. Они очень долго желали нам вслед всего хорошего, а Лии наказывали быть послушной. Похоже, они приняли меня немного не за того.
***
Потом мы двигались на юго-восток и юго-запад ещё три недели. Дороги здесь были, но не очень хорошие. Дневные переходы были в разы меньше тех, что мы делали в империи. За это время мы проехали два города. Они были побольше и поорганизованнее Сорона. Один из них даже попытался запретить нам проход и дать сражение. Это был довольно тяжелый бой для нас. Несмотря на широкое применение самой убийственной магии, не менее сотни наших братьев погибло, многие были ранены. Но мы прорвались. Оборотни показали себя с наилучшей стороны, вскрыв засаду большого кавалерийского отряда.