Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
Возможно, Лии не стоило так долго и радостно висеть у меня на шее, когда мы приходили домой. И если быть совсем честным, авторитеты были не так уж и неправы. Иногда по ночам, когда думала, что я сплю, Лия осторожно гладила мой мужской орган и целовала его самым художественным образом. Я не давал ей никаких надежд. Для меня она была не более, чем ребёнком - носителем языка.
Джумбо и Лия плакали, когда их уводил сержант Зигано. Рыдали громко и художественно, назло всем соседям. Зато ко мне сразу переехали Айсфинг, Мури и Малуни. Эти назло всем ходили нагишом всегда, когда была возможность. Заявились во двор они со спальниками, мечами и щитами, гремели по лестницам весело и нахально. В первый
– Это шутницы. Когда их много, это не страшно. Страшнее было бы, когда была бы одна, но бедовая.
После этих слов женщины двора замолкли, а все попытки моих подруг вести себя вызывающим образом ни к чему не привели. Вскоре девчонки бросили издеваться и подружились со всеми соседками. К тому же стало холодно ходить без одежды. Зато спать всем вместе было очень тепло.
Закончилось всё тем, что соседки начали меня жалеть: - "Тяжело тебе, наверное, в такой шумной компании?" Я всегда отвечал, что не замечаю никакого шума, поскольку весь день провожу в школе и в заботах о детях в казарме, а домой еле доползаю спать, и сразу засыпаю. И это была чистая правда. Пораньше я приходил только тогда, когда мы вместе с Мури и Талией переводили летописи. Двор настолько привык к нам, что даже одинокую Талию отпускали к нам безо всякого страха.
Через месяц выздоровели практически все. Девчонки очень успешно выступили в танце с копьями на празднике урожая, это было ещё до снега. Наш первый спектакль был принят тепло, но без восторгов. По крайней мере, над нами не смеялись, как над некоторыми другими группами. Зато парни были заняты, просматривая каждый вечер новый спектакль. По мнению капитана, это должно было отвлечь их от наркотиков.
В целом идея с театром оказалась жизнеспособной. Кроме тех групп, что были назначены капитаном, организовалось еще пять инициативных. Как правило, они показывали комедии - пантомимы. Иногда они бывали немного неприличными, но всегда - безумно смешными.
Во втором спектакле Талька выбрала себе роль, которую в жизни играла Малуни - роль героини, любовь которой не замечает главный герой, поскольку обещал свою руку и сердце другой даме.
Главного героя играл Зур - один из легионеров, умевший хорошо петь. Меня как угловатого из спектакля выкинули, к огромному моему облегчению. Я выходил на сцену только один раз, в массовке, а в остальное время дудел в трубу.
Талька стала душой нашей театральной группы. Она была автором сценария, пела несколько песен из-за сцены и играла на гитаре на протяжении почти всего спектакля. Это не считая одной из главных ролей. Увидев первую репетицию, некоторые девчонки прослезились. И это при том, что они знали сценарий. Спектакль обещал стать чем-то необыкновенным.
Тем временем капитан в своем неуёмном желании срубить хотя бы пару монет предложил городу показывать лучшие из наших спектаклей всему городу на площадях, за деньги. Городские власти согласились. До сих пор театров в городе не было, а разные циркачи и скоморохи выступали на площадях во время праздников или крупных ярмарок. Сюжеты их постановок, как правило, были самыми незатейливыми.
На этом фоне даже наши простенькие спектакли по мотивам религиозных мифов были восприняты с большим удовольствием. Нам пришлось отыграть по пять - шесть раз первые спектакли, прежде чем мы смогли перейти к постановке следующих.
На спектакле Арсаталии плакали все. Поскольку всем было ясно, что пьеса очень хорошая, её премьера состоялась сразу на площади. В ходе действия Тала пела песню со словами: "Я хочу идти по твоей дороге...". Пела она её вроде бы как главному герою, но смотрела
В конце спектакля Айсфинг, которая единственная, наверное, на всей площади не прослезилась, вытащила изо рта леденец на палочке и заметила:
– Если верить сюжету, то жизнь в боевом походе - это сплошная любовь да приключения.
– А на деле один навоз во всех видах, - продолжил я её мысль. Я уже отыграл и отдудел своё, и окончание действа наблюдал из партера, в компании с княжной.
– В точку, - подтвердила Айси. Ей тоже в первое время досталось мыть солдат, валявшихся без сознания.
***
В начале первого месяца зимы капитан затеял учения по боевым действиям в условиях глубокого снега. Из этого ничего не получилось, на лыжах ходить никто не умел, а со снегоступами ситуация была ещё хуже. Капитан разделил отряд на две части, на "белых" и "синих", и попытался проиграть маневренный бой. Мы с девчонками входили в ту группу, которой было поручено зайти на лошадях и лыжах в тыл вражескому строю и внезапно напасть из-за леса. Посмотрев на то, как кони утопают в снегу по брюхо, а парни не могут развернуть лыжи иной буквой, кроме "х", мы зашли в тыл трём соснам, запалили костры и стали ждать, когда капитан сдастся.
Мы сидели у костра "нашей" группой, в которой все всё про всех знали. Малуни решила добиться ясности:
– Лион, что ты думаешь про любовь?
– О!
– обрадовался Брун.
За последнее время у меня появились некоторые идеи на этот счет, и я решил ими поделиться:
– Любят за глаза. Не за женские органы и не за фигуру. Не за готовку и не за стирку. За глаза. За то, что глаза могут радоваться, и тогда хочется сделать так, чтобы эти глаза радовались как можно больше. Любят за то, что глаза могут грустить, и тогда можно сопереживать, сочувствовать и помогать. Любят за то, что глаза могут загораться радостью, видя тебя, или игнорировать, радуясь чему-то более интересному, и тогда я буду радоваться, что у неё есть увлечение, в достижении которого я могу помочь. Любят за то, что глаза могут быть красивыми, или могут быть усталыми. И вообще за то, что они есть. Радуешься тому, что живой человек дышит, чувствует и готов поделиться с тобой своими чувствами.
– Ну да, как-то так. Красиво говоришь, - сказала Милиаки.
– Что касается тебя, Малуни... Любовь не может долго быть односторонней. Нельзя долго отдавать и в ответ получать только оскорбления. Ты говоришь, что любишь меня, но на самом деле ты всегда любила только себя. Твоя любовь выражается только недовольствами в том, что я делаю что-то не так, как хотелось бы тебе. Начала ты с упрёков в том, что я пугаю тебя своею болезнью. Теперь ты возмущаешься каждый раз, когда я поворачиваюсь под одеялом, тебе, видите ли, холодно оттого, что воздух проходит. Ты не можешь ради меня потерпеть ничего и нисколько, ни одного маленького неудобства. Ты любишь не меня, а какою-то фантазию в своей голове. Я никогда не смогу стерпеть такого самолюбивого и глупого человека рядом с собой. Я никогда тебя не любил и никогда не смогу полюбить Уходи и больше не приближайся. Ни в каком виде. Я ответил на твой вопрос?
Малуни бросила в костёр веточку, которую крутила в руках, и ушла.
– Жёстко, но справедливо, - попытался разрядить обстановку Брун.
– И откуда ты знаешь про глаза?
– полюбопытствовала Айсфинг, - Я так понимаю, выбор сделан? Талька?
Я захлопал глазами, не зная, что ответить.
Не дожидаясь ответа, Айси перевела взгляд на Мурию:
– Мурия, сколько тебе лет?
– Восемнадцать...
– Тебе не менее двадцати пяти.
– Я никогда не надеялась ни на что, кроме как родить ребенка от Лиона. И мне меньше двадцати, - торопливо заговорила Мури.