Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
После процедуры выбора выступали наши девушки с копьями. И чего они только с ними не делали! Выступление оказалось несколько чересчур в честь Богини, но по случаю праздника было встречено с восторгом. Потом пели жрецы и желал счастья глава города.
Только после главы города наши носильщики двинулись со стадиона. В этом был свой ритуал: весь стадион с замиранием сердца следил, сколько раз споткнутся уставшие носильщики, и не упадут ли они. Таким образом проводилось гадание - какие трудности подстерегают новые семьи. Мои парни этого правила не знали, поэтому нас вышли носить все, кому хотелось повеселиться. Они, конечно, ничуть не устали и спотыкаться даже и не думали. Другие носильщики пошатывались очень заметно. Молодые невесты на столах повизгивали при каждом наклоне, стадион смеялся.
Потом был пир, подарки, песни и всё, что положено по случаю пира. Даже господин Аргос от лица властей Исхальдии презентовал нам некоторую сумму. Капитан от себя добавил две недели освобождения от всех отрядных дел, кроме посещения школы. Опекунство над детьми тоже с меня сняли, хотя я и не просил. Тала тоже была против, но детей передали под присмотр Мури.
До праздника я видел отца Талы несколько раз, он не произвёл на меня впечатления. Невысокий, молчаливый, он общался со своей семьей односложными приказами, а чаще отсутствовал.
– Честно говоря, был уверен, что идти Тале в жрицы Богини. Если бы ты посватался просто так, не разрешил бы. А так получилось, что это и дело Богини, и счастье Талы. Такое редко совпадает. Будем считать, что это Божья воля, - признался мне папочка, зазвав на уединённый разговор во время пира. Я решил поддержать разговор и спросил:
– Какой была Тала, когда была маленькой?
– Вот такой, - отец показал руками расстояние чуть больше локтя и ушёл есть дальше.
Парни сказали, что вчера отец был против до тех пор, пока они не назвали ему сумму, которую я ставлю на играх. Не все купцы позволяли такие сумы своим сыновьям.
Я до сих пор считал папочку семейства Туска обычным работягой, ремесленником или приказчиком в каком-нибудь магазине. Оказалось, что он занимает очень высокую должность в городском управлении по торговле, что-то среднее между начальником таможни и специалиста по налогам. На первом этаже дешёвого двора семья жила потому, что здесь обосновались относительно чистые люди и не было наркотиков.
Получилось, что Тала приобрела статус одной из двадцати лучших невест города, а я женился на богатой семье.
Когда народ утолил первый голод, ко мне подошёл капитан. Начал он с традиционных пожеланий невесте, а потом спросил у меня, кого из девчонок лучше назначить сержантом. Одного сержанта на взвод явно не хватало. Я поскрипел зубами, но признал, что лучше всего назначить Самафрану. Она, конечно, оторва и не ведает про моральные ценности, но она самая подвижная и ловкая.
Тут же, на празднике, капитан объявил о новом назначении. Новость была встречена дружным рёвом.
– Ты назначаешь офицеров?
– удивилась Тала.
– Нет. Просто капитан у нас достаточно умен, чтобы советоваться. К тому же сержант - не офицер. Я ещё многое расскажу тебе про армию.
– Горю желанием услышать рассказы про всё, что стреляет. Особенно про взятие в плен. Могу сама сдаться тебе несколько раз, - отшутилась Тала.
Ближе к окончанию праздника ко мне подошёл лейтенант Маоио:
– Думаю, тебе будет полезно знать. Вчера случайно подслушал. Малуни подошла к капитану и спросила, что ей лучше делать: ублажать парней или стать женой капитана. Они сговорились пожениться после похода. Ты её что, окончательно выгнал?
– Да.
– Она может начать мстить. Знаешь, какие птицы громче всех поют? Ночные кукушки.
Я обдумал это предупреждение и решил пока не беспокоиться.
***
Начались дни счастья. Что бы ни делала Арсаталия, я любовался каждым её движением. Как бы я ни шутил, получалось глупо и обидно. Семья Туска была очень религиозна, каждая насмешка в ней считалась оскорблением жизни и Богини. Я же привык к армейским шуткам, некоторые из которых вообще были опасными для здоровья. Конечно, я старался беречь своё сокровище всеми силами, но от привычки шутить через обиды пришлось избавляться очень долго. Здорово облегчало жизнь то, что я всегда был готов просить прощения, а Талька всегда была готова мне его даровать. Первые дни мы просто гуляли по городу, она рассказывала мне его историю. Очень часто нас звали исцелять детей или приносили малышей к нам на дом. Я не препятствовал, только следил, чтобы Талия не переутомлялась.
Способности Арсаталии к исцелению значительно выросли. Иногда, когда ей приносили в день больше пяти малышей, она предлагала мамашкам самим помолиться за своих детей. Исцелять более пяти человек в день я по совету Айсфинг строго запретил. Мамочки молились, и дети выздоравливали, если Тала хотя бы просто присутствовала рядом. Не всегда, но в большинстве случаев.
Айсфинг попыталась поучить Арсаталию другой магии. Ничего не получилось. Мощный магический дар у моей драгоценной женушки был, но совершенно неконтролируемый. Разгромив пару раз всю квартиру в ходе занятий, Айсфинг отказалась от надежды чему-либо научить Талию.
– Живи целительницей, это и безопаснее, и востребованнее, - сказала Айси, уходя.
Через неделю я обнаружил на полу нашей квартирки Мурию. Мури стояла на коленях и просила взять её в дом служанкой. Говорила, что готова выполнять все работы, а если госпожа захочет отдохнуть, то заменит её и в постели. Просила только одного - помочь ей, когда у неё родится ребенок.
Изумленная Тала смотрела на Мури и не знала, что ответить.
– Ничего не отвечай. Отложи решение, - посоветовал я, - всё равно колдуны говорят, что из похода никто из нас не вернётся, и проблемы не будет.
В эту ночь Арсаталия плакала:
– Неужели ты можешь весной уйти и никогда не вернуться?
– Это вероятное развитие событий. Но тебе чего плакать? Я оставлю тебе всё своё золото, выждешь несколько лет, и хорошо выйдешь замуж ещё раз, ты же теперь входишь в двадцатку лучших невест.
– Не хочу ещё раз. Хочу тебя...
– Старики говорят, что так и должно быть в первые месяцы. А потом женщины только рады, если их мужья исчезают надолго, лишь изредка принося деньги. Ещё надоем до весны.