Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Кровь текла отовсюду. Всё её тело покрывала сетка мелких порезов – где-то глубже, где-то просто коду сорвалось, но их было достаточно, чтобы быстро натекла лужица, а заливавшая глаза жижа мешала нормально видеть. Ёко обдало холодом, когда она поняла, что порезы и не думают затягиваться.
Но Изуне стало хуже. Парень внезапно засипел, хватая воздух ртом, и слепо пытался схватиться за что-то рукой: за чью-нибудь живую тёплую руку, за брата, который находился сейчас далеко-далеко, пускай младший Учиха и не подозревал об этом, за собственную жизнь.
– Нет,
Но он умирал – и весь путь зря, ведь не было вокруг никого, кто мог бы им помочь. Только стелилась на лесной поляне шёлковая нежная трава, мягкая и светлая, растущая круглый год, влюблённая в светлых эльфов и их благословенный край.
Вдруг что-то острое упёрлось сзади в шею Ёко.
Наконечник стрелы.
– Кто вы и что делаете на наших землях? – спросили у неё спокойно на всеобщем языке.
Лисица подняла голову. Трое эльфов, не считая того, что вжал стрелу в её загривок, целились в неё из коротких лесных луков. Судорожное тяжкое дыхание Изуны нарушало тишину. Шио упала на свои руки и, сгорая от стыда и унижения, поклонилась так низко, как никогда и никому, не зная ещё, что в будущем будет не раз пользоваться учтивостью.
– Спасите его… Молю, спасите его… Вылечите…
Её голос не был твёрдым и в меру вежливым, не тот ответ от неё хотели услышать. Но эльфы опустили луки и, переговариваясь на своём наречии, быстро подошли к Изуне. Использовав какую-то незнакомую Ёко технику – мягко светящаяся чакра окутала рану и осталась там даже тогда, когда эльф отстранил ладонь – они бережно подняли Учиха и куда-то понесли: осторожно и бережно, как одного из сыновей своего народа.
Девушка судорожно выдохнула и заплакала, скорчившись в собственной крови.
Мадара сказал Хашираме, что Изуна умер. Что ж, скорее всего, это уже правда. Почему-то жажды крови не было.
Просто на мгновение он осознал две вещи: ему не победить и в победе нет смысла. Учиха измотаны. Он проиграет, но Хаширама не даст перебить всех. Пусть отдохнут, а он отправится за братом. Не то, чтобы глава Учиха смирился.
Ему всего лишь не удалось стать холодной машиной для убийств.
– Сусаноо, – произнёс он спокойно, но так, что слышали все.
Тень проклятого бога поднялась вокруг него силой, чакрой и могуществом…
Даже от домика заставы веяло чем-то таинственно-незнакомым. Шио думала о Еве и старалась не чесать бинты. Ей объяснили, почему порезы сами не затягивались: что-то в портале блокировало всю чакру в организме, а регенерация лис происходила именно под её действием, – обработали ранки и дали какое-то снадобье для «живой энергии».
Сама Ёко не ощущала себя живой. Девушка испытывала странную смесь стыда за коленноприклонство и усталости от потери крови. Руки тяжелил кувшин ключевой воды, так как кровяные клетки восстановятся, но не жидкость. Кицунэ сидела на низенькой скамье, прислонялась к столбу-дереву и хотела остаться на том же месте на остаток вечности необъятной Вселенной.
Об Изуне пока не было вестей. Шио
Светлым эльфам не хватало магнетического несовершенства людей. Шио не обладала уверенностью, что смогла бы так тащить эльфа.
Так убиваться ради эльфа. Даже ради светлого.
Ну, разве что ради Евы. Правда, у Нагваль было целых три изъяна: любовь не к представителю своей расы, муж-биджу с вечно помятым видом и дочь-полукровка, обладающая невероятной силой и задатками берсерка.
Ёко не заметила, как к ней подошли.
– Человеку нужно лежать. А тебе – смыть мазь. Ты оживаешь.
Эльфы не спрашивали имени Изуны, а потому называли его просто «человек». Девушка подняла голову, тратить усилия на движения казалось ей немыслимым.
– Ещё не всё зажило.
– Ты оживаешь, – повторил эльф, мужчина, и указал на её ладонь. Шио посмотрела туда же: незамотанные в бинты порез на тыльной стороне руки окутала чакра, стремясь нагнать упущенное. – Иди в ту сторону, – эльф указал направление, – выйдешь к ручью. Чуть ниже по течению сливается с рекой.
Ёко кивнула и поднялась. Идти назад сразу всё равно нельзя, хотя её терзало дурное предчувствие. Задерживаться тоже не стоит.
– Изуна, – негромко произнесла она. – Его зовут Изуна, он сильный. У него есть брат, тоже сильный, как демон.
– О, брат.
По тону Шио поняла, что эльф решил, будто бы она так старалась из-за того, что у младшего Учиха есть брат; мужчина знал о ценности подобных отношений среди хвостатых. Но спорить с ним она не собиралась и спокойно ушла к воде.
Управилась лисица быстро, студёная вода освежила кожу. Вернувшись, Шио обвязала свежими бинтами особенно крупные порезы: на голове, на руках, – и собиралась поискать Изуну, так как в каком бы виде он ни был, клан вскоре обнаружит пропажу, если это не всплыло до сих пор. Более того – исчезновение их обоих, и трудно будет убедить членов клана Учиха в том, что она не делала Изуне зла, до того, как те убьют её.
Особенно Мадаре, он не слишком хороший слушатель.
Но эльфы сами к ней вышли.
– Мы расширили для вас портал. Можем перенести выход.
– В каком направлении? – спросила Ёко, стараясь не удивляться неожиданной услужливости.
– Покажи на карте.
Девушка, разобравшись в ориентирах, отметила направление от отмеченного крестом портала. Эльфы же показали ей самое дальнее место выхода: несколько с отклонением от маршрута, но съедалось больше половины пути.
– Бери его и уходи, – произнесла молодая эльфийка: её юность угадывалась по золотистым искрам в радужке, которые исчезнут по мере взросления. – Лечи его этим, – она протянула мазь, – и цветком ликориса. Вот техника.