Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Видимо, Шио привыкла задирать голову при разговоре.
Курама что-то сказал, смотря на Хашираму. Тот кивнул, хмыкнул, и старшие Ёко и Сенджу ушли в сторону противоборствующего лагеря.
Ах да, уже не противоборствующего. Мир и всё такое.
Шио и Тобирама остались наедине. Мадару пробрала злость. Мирное соглашение лишало его хотя бы крохотного шанса придушить или зарезать почти убийцу своего брата. И потому он довольно ухмыльнулся, когда после пары фраз Ёко ударила такого самоуверенного Сенджу кулаком по лицу.
К Кураме Тобирама
Но Хаширама только обрадовался этому, ведь теперь среди клана Учиха появлялся «свой», способный как-то повлиять на Мадару. Однако в итоге всё вышло крайне непредсказуемо, и теперь сестра Курамы стояла напротив Хаширамы. Они обменялись парой любезностями, Шио кольнула его на счёт азартных игр – видимо, старший Ёко успел поделиться, – но глава Сенджу только посмеялся.
Девушка ответила ему подчёркнуто вежливой улыбкой. Её голову и руки перетягивали белые полосы бинтов.
– Вы уже обговорили всё необходимое? – спросил Курама у Хаширамы, как и многие, интересуясь предстоящим соглашением; вслух главы кланов ничего не объявляли, но всё было слишком очевидно.
– Даже и не начинали, – открыто ответил старший Сенджу и снова засмеялся.
Курама фыркнул, Тобирама закатил глаза и заметил, что младшая Ёко отреагировала таким же выражением лица.
– Пошли, потолкуем, – сказал старший Ёко, хмыкнув. – Где-то там у тебя саке было?
– Было-было, как же… – протянул Хаширама, и Тобирама взглянул на него с неодобрением. Лишь бы до карт не дошло: Курама обладал лисьей хитростью и жулил направо и налево. Порой это было настолько очевидно, что не заметить этого мог только глава клана Сенджу.
Но Хаширама не заметил взгляда брата, и они с Курамой ушли обратно в сторону шатров лагеря клана Сенджу; Шио наказала Кураме слишком много не пить.
Затем она развернулась к нему, и Тобирама вдруг осознал, что остался с младшей Ёко наедине. Девушка смотрела на него снизу вверх, но несмотря на рост она с Хаширамой говорила на равных, разве что с нормальной дистанцией для плохо знакомых людей.
Пока что плохо.
– Так значит ты Тобирама, верно?
– Да.
Наверное, Сенджу слишком расслабился. Потому что в следующую секунду девушка, не жалея сил, ударила его кулаком по правой скуле, и никакой рост не мог ей помешать. Боль отозвалась в виске и глазе, и Тобирама потерялся в пространстве.
– Это тебе за Изуну, – спокойно. – Увидимся.
Шио развернулась и скрылась до того, как Тобирама успел ей что-то ответить. Мужчина только смог подумать, что женщины вне боя его ещё так не били.
*Я не смогла подобрать русский эквивалент ласкового обращения к брату. Не знаю, как-то они все звучат глупо…
**Честно говоря, в переводе было «снова доверять твоему клану». Но я не поняла эту фразу – когда это Мадара доверял клану Сенджу? Так что я её несколько изменила.
====== Глава 43. То время.
Комментарий к Глава 43. То время. Часть 4 Ну что ж, да будет так. Что я себя мучаю? Верно – не за чем издеваться.
Да здравствует депрессия от тишины в отзывах! И серьёзно, если не вызывает отклика никакого – не читайте, блять!
Несмотря на то, что главы кланов всё же в итоге объявили официально о мире, возник ряд организационных вопросов – в частности, где конкретно подписывать договор, ведь как Учиха отказывались идти в стан Сенджу, так и наоборот, а Хаширама и вовсе витал в каких-то там своих мечтах об общем селении.
В итоге нашлось странное, но отчего-то устраивающее всех решение: пока двое посланников-добровольцев отправились к феодалу, селение начали строить уже сейчас. От клана Учиха и Сенджу полетели к домам письма, некоторые люди вернулись пока что и сами. Однако и Хаширама, и Мадара оставались на месте: старший Сенджу носился и то мешался, то помогал со стройкой, а глава Учиха не мог никуда идти, так как Изуна ещё явно не был готов к долгим переходам.
Шио и Курама тоже остались в лагере. Оба Ёко положительно влияли на отношения между кланами: бегая из лагеря в лагерь, прогуливаясь под руку, как влюблённые, среди деревьев, они показывали, что контакт возможен.
Ведь раз Сенджу приняли Кураму, а Учиха – Шио, а Ёко так любили друг друга, так что ж мешало кланам принять и друг друга тоже? На словах всё проще, чем на деле, однако напряжение постепенно уходило в никуда. Конечно, ниндзя осторожничали и оставляли часовых, но не находилось никого, кто затеял бы драку.
Даже Мадара старался просто не пересекаться с Тобирамой. Впрочем, у него были и другие заботы.
Его мучило чувство вины. Мужчина ненавидел себя за то, что согласился на глаза. Да, с собственных глаз словно снялась мутная пелена, он видел каждую пылинку вокруг, но цена… Это не стоило слепоты Изуны. Они оба думали, что младший Учиха покинет это мир, и зрение его тела ему не понадобится, но так…
Что за жизнь в беспросветном мраке?
Младший Учиха успокаивающе шутил, что теперь видит через брата, а всерьёз говорил, что рад просто быть живым. Но Мадару это не устраивало: он мучился и терзался свершённым.
– Раз, два, три… – отсчитывала Шио шаги. Тренировка с Изуной напоминала ей странный танец, так как они шли совсем близко, шли в ногу и держались за руки.
Младший Учиха родился заново практически в буквальном смысле. Ему предстояло научиться заново ходить, заново есть – к слову, это у него получалось лучше ходьбы – и заново ориентироваться в пространстве.
Об оружии пока речи не шло.
Изуна в целом пока слишком нервничал. Он боялся оступиться, упасть, врезаться во что-нибудь, и не без основательно. Но Ёко, отобрав у него сандалии, заставляла Учиха тренироваться. Лес подходил идеально, так как имелось множество препятствий, которые Изуне предстояло научиться распознавать.