Хроники Кадуола
Шрифт:
Когда в присутствии Уэйнесс у графини начался второй такой приступ, дул холодный ветер, и Уэйнесс вышла на лужайку, чтобы предложить старухе теплый халат — но та отослала ее назад взмахом руки.
Наконец, уже в последних лучах заходящего Солнца, графиня замерла, уставившись на карты; у Уэйнесс не было никакой возможности понять, чем это объяснялось — победой или поражением. Графиня тяжело поднялась на ноги, и связка ключей со звоном упала на траву. Но старуха уже куда-то шагала и ничего не заметила. Уэйнесс подобрала ключи и засунула их в карман юбки. Затем она собрала карты и последовала
Оттилия де Фламанж направилась не к жилой части замка, а к Северной башне. Уэйнесс держалась позади, шагах в десяти. Графиня не обращала на нее никакого внимания.
В окружавшем замок саду становилось темно, холодный ветер шумел в кронах высоких сосен на склонах холмов. Становилось ясно, что графиня решила посетить небольшое кладбище у Северной башни. Она прошла через просвет в живой изгороди и стала бродить среди собачьих могил, то и дело останавливаясь и произнося ласковые или подбадривающие фразы. Уэйнесс, ждавшая за изгородью, слышала ее голос: «Давно это было, ох как давно! Но не отчаивайся, мой добрый Сноярд, твоя верность, твоя преданность будут вознаграждены! И твои, Пеппин, в не меньшей степени! Как ты резвился, как ты весело гавкал в свое время! А ты, маленький мой Корли, с мягкой сопливой мордочкой? Я скорблю по тебе каждый день! Но настанет время, и мы снова встретимся! Мирдаль, не скули — я знаю, в могиле темно…»
В полумраке, за стеной подстриженного тиса, Уэйнесс поежилась — ей казалось, что она видит странный сон. Повернувшись, она побежала по темному газону к библиотеке, прижимая рукой карман юбки, чтобы не звенели ключи. Остановившись на террасе, она снова стала ждать.
Через несколько минут она увидела приближающуюся бледную фигуру графини, опиравшейся на трость и шагавшей тяжело и медленно. Графиня проковыляла мимо так, будто горничная была пустым местом, и зашла в библиотеку. Уэйнесс последовала за ней.
Вечер тянулся бесконечно. Пока графиня ужинала, Уэйнесс успела украдкой рассмотреть ключи и к своему облегчению обнаружила, что каждый помечен биркой. Среди них был и ключ с биркой «Кабинет» — тот самый, который она так долго хотела заполучить! Поразмышляв пару секунд, она направилась в кладовую, где на старом верстаке хранились кое-какие инструменты и утварь — там она раньше заметила ящик со старыми ключами. Порывшись в ящике, она нашла ключ, во многом походивший на ключ от кабинета, и засунула его в карман.
Дверной проем заслонила тень! Уэйнесс испуганно обернулась. Перед ней был Баро, новый лакей — крепко сложенный юноша, черноволосый, с выразительными золотисто-карими глазами и совершенно правильными чертами лица. Он вел себя уверенно, но в разговорах ограничивался полушутливыми малозначительными замечаниями. Уэйнесс не могла не признать исключительную красоту его внешности, но считала его тщеславным и скользким субъектом, стараясь держаться от него подальше. Баро не преминул заметить ее отношение и, по-видимому, считал его вызовом своему самолюбию. Поэтому он стал предпринимать ненавязчивые, как бы случайные попытки сближения с ней, которых Уэйнесс так же ненавязчиво и как бы случайно избегала. Но теперь Баро стоял лицом к лицу с ней в тесной кладовой. «Мария, принцесса радости и красоты! — сказал он. — Почему ты прячешься в чулане?»
Уэйнесс удержалась от язвительного ответа, готового сорваться с языка, и ограничилась простым объяснением: «Мне нужно найти бечевку».
«Вот он, моток бечевки, на полке», — протянув руку мимо нее, Баро опустил другую руку ей на плечо и прижался к ней всем телом так, что она почувствовала его животную теплоту. Уэйнесс заметила, что от лакея исходил приятный свежий запах, нечто вроде смеси ароматов папоротника, фиалки и каких-то незнакомых инопланетных эссенций.
«Ты приятно пахнешь, но я тороплюсь», — скороговоркой выпалила Уэйнесс, проскользнула под рукой лакея и выскочила из кладовой в кухню. Баро последовал за ней, спокойно улыбаясь.
Уэйнесс вернулась в комнату для отдыха прислуги и присела, раздраженная и взволнованная. Соприкосновение с телом Баро вызвало в ней ответное влечение — но в то же время невидимые щупальца подсознания сжимали ей сердце страхом и отвращением. В помещение зашел Баро. Уэйнесс встревожилась и взяла журнал. Баро уселся рядом с ней — Уэйнесс даже голову не повернула.
«Я тебе нравлюсь?» — мягко спросил Баро.
Уэйнесс смерила его безразличным взглядом, помолчала несколько секунд и сказала: «Этот вопрос меня до сих пор не интересовал, господин Баро. Думаю, он меня не будет интересовать и в дальнейшем».
«Ух! — Баро издал такой звук, будто его ударили в солнечное сплетение. — Черт возьми, ты умеешь себя держать!»
Перелистывая журнал, Уэйнесс не удостоила его ответом.
Баро тихо рассмеялся: «Если бы ты хоть немного расслабилась, ты поняла бы, что я не такой уж плохой парень».
Уэйнесс снова смерила его безразличным взглядом, встала и пересела на свободное место рядом с госпожой Ленк, но в этот момент прожужжал зуммер ее браслета. «Вам пора идти, — заметила супруга мажордома. — Ее светлость желает играть в мяч… Ого! Ливень расшумелся не на шутку! Нужно сказать Густаву, чтобы подложил дров в камины».
Графиня оставалась в библиотеке, вместе с собаками. Снаружи ливень, гонимый ветром, обрушивался на террасу и лужайку — когда сверкали молнии, на мгновение можно было заметить завесы капель воды, блестящие на фоне черного неба.
Игра в мяч заключалась в том, что графиня бросала мяч, а собаки бросались за ним вдогонку, повизгивая, рыча и огрызаясь. Уэйнесс должна была извлекать мяч из пасти животного, схватившего игрушку или отнявшего ее у соперников, и возвращать этот слюнявый приз графине.
Минут через десять графиня устала бросать мяч, но настояла на том, чтобы Уэйнесс продолжала игру самостоятельно.
Наконец внимание графини отвлеклось, она задремала. Уэйнесс, стоявшая за креслом старухи, воспользовалась этой возможностью, чтобы отделить от связки ключ к замку кабинета и заменить его ключом, найденным в кладовой. Она не забыла повесить на ключ из кладовой бирку с надписью «Кабинет». Связку ключей она спрятала в большом горшке комнатного растения, в углу гостиной. После этого она направилась в кухню, чтобы приготовить зелье, которое Оттилия де Фламанж каждый вечер принимала перед сном: пренеприятнейшую смесь сырого яйца, пахты и вишневой настойки с добавлением лечебных порошков.