Хроники Мировой Коммуны
Шрифт:
– Все-таки это дико, – сказал Дым, – на Тайване, там было проще. Ты стреляешь, в тебя стреляют…
– Понимаю тебя, – серьезно ответила Дана, – я сама отслужила в Италии, там только ОЗК достали, радиоактивность же. Но проще – ты стреляешь, в тебя стреляют. А тут – муть какая-то, болото. Рожи эти – улыбчивые, такие приличные. И как подумаешь, что эти рожи могут в больших кабинетах потом оказаться... Как Первый Союз-то погиб?
– Ну мы тоже тут иногда… стреляем, – вскользь заметила Катя.
– Да и не только вы, но и обычные люди вообще-то в милиции регулярно дежурят, – добавил Рашид.
Дым нащупал руку Даны и осторожно сжал ее. Дана не выдернула ладонь – сухую, теплую, крепче сомкнула пальцы. К горлу Дыма подкатил комок.
– И все-таки, – вздохнула Дана, – ну ладно, в горсовет мы их не пустили. Из партии их Алиса с Колей вычистят. Но давайте уже вернемся к основе – к материализму. Пока люди в их магазины идут и деньги там оставляют – эти граждане будут процветать. А люди туда будут идти! Потому что безденежное распределение пока плохо работает. На базу за продуктами зайдешь – там хлеб и консервные банки. Колбасу завезут – сразу толпа, свой лимит на месяц выбирают. У них потом портится эта колбаса…
– Или странным образом в магазинах Барсика оказывается, – добавил Рашид, – с чем тоже бы надо разобраться.
– Даже не в этом дело. Предварительные заказы тоже у нас плохо работают. А к Барсику зайдешь – все, что угодно, пожалуйста. Конечно, все ломятся, и все за деньгами охотятся в итоге.
Дым покрутил головой:
– Подождите, ребята! А для чего мы тут фабрику-то строим?
Все замолчали, посмотрели на него. Дана вдруг придвинулась ближе и сама перехватила его руку.
– Пищевая фабрика! – с энтузиазмом воскликнул Дым, – она же все мелкотоварное производство вытеснит, всех фермеров. Крупное производство же всяко выгоднее мелкого. Мы здесь сорок линий гидропоники закладываем. Две такие фабрики кормят весь Ленинград, вы в Ленинграде на базах были? Там куда круче, чем у Барса в магазинах! Там все есть и всегда, а если нет – заказ за сутки выполняют. И все на автоматике, инженеры работают, биологи, на базах – роботы. Так что еще полгода – и разорится весь этот ваш Снежный Барс. Пусть на производство устраиваются!
– Н-да, а ведь ты прав, – произнес Олег, – боюсь, когда это до них дойдет, они фабрику и взорвать могут.
– На Тайване взрывали такие, – усмехнулся Дым, – мы им показали.
– Да нет, наш Барс поумнее, – возразил Рашид, – эти взрывать не пойдут. Они и на производство устроятся, что вы думаете. Дипломы себе сделают. В кабинетиках сядут.
– И это тоже наше дело, – ответила Дана, – смотреть, чтобы они не сели в кабинетиках. Если мы не будем смотреть – то кто?
– Правильно! – согласился Дым, – кроме нас – некому.
И уже решительно, не стесняясь, обнял Дану за плечи.
Александр Рубер. День на экваторе
Транспорт космического лифта приближался к Земле, проходя последние сотни километров своего долгого двухдневного пути с геостационарной орбиты. Лифт постепенно сбрасывал скорость с почти тысячи километров в час так, что дополнительное ускорение, учитывая все еще слегка пониженную, по сравнению с поверхностью Земли, силу тяжести, было незаметно. Над восточной Африкой, где точно на экваторе, недалеко от берегов озера Виктория, находилась наземная станция лифта, уже светило солнце. Пассажиры лифта, проснувшись, собирались на завтрак в маленьком, но уютном ресторане. Внутренний радиационный пояс Земли был пройден еще ночью, защитные шторки, закрывающие окна, были подняты, и из находящегося на восточной стороне транспорта ресторана открывался великолепный вид на Индийский океан. Среди пассажиров были двое, слегка загорелый молодой человек, одетый в белоснежную рубашку и светлые брюки, и стройная девушка с русыми волосами до плеч, тоже одетая в светлое, сидевшие за одним столиком.
– С одной стороны, раннее прибытие – это хорошо. С другой – не люблю я так рано вставать, – заметила девушка, запивая ароматным кофе тост с джемом.
– Да, просыпаться рано утром неприятно, – согласился молодой человек, голос которого звучал несколько сонно. Он пытался бороться с остатками сна таким же способом – с помощью кофе. Конечно, современная фармацевтика предоставляла более действенные (и совершенно безопасные) средства, но отнюдь не такие вкусные.
– Зато будет время еще раз посмотреть город. На берегу озера я, например, не была. А ты ведь жил здесь почти два месяца!
– Набережная там очень красивая, я гулял по ней пару раз. Но, Алиса, как я уже рассказывал, в те два месяца я был, можно сказать, ошеломлен.
– Ну, Роберт, это же было положительное потрясение, – улыбаясь, ответила Алиса.
– Это была почти непрерывная череда положительных потрясений. А после того, как я приехал в университет, выяснилось, что она отнюдь не закончилась…
– А она и не закончится, – с улыбкой ответила Алиса, допивая кофе.
– Кстати, интересно, а насколько часто студенты вроде нас могут путешествовать на лифте? – спросил Роберт, – понятно, что если я вдруг попробую заказать еще один билет для подъема на станцию, скажем, через неделю – я его не получу. А если через полгода?
– Хочешь опять отправиться в космос в летние каникулы? Через полгода билет тебе дадут, как и мне, если подать запрос заранее, – ответила Алиса, – чаще на космическом лифте могут путешествовать разве что те, кому это действительно нужно, например члены экипажей космических кораблей. Я имею в виду этот лифт, – второй, бразильский, сейчас занят исключительно доставкой грузов. А раз в полгода подняться на станцию или слетать на Луну может любой студент, и в этом есть смысл – должен же человек посмотреть мир, в котором ему предстоит жить, трудиться и творить!
– Полностью с тобой согласен. И я, похоже, начинаю входить во вкус путешествий. А по поводу летних каникул я еще не думал, – ответил Роберт, – жаль, что их не хватит, чтобы слетать на Марс.
– Да, только если переводиться в Университет Скиапарелли, – согласилась Алиса, – там, конечно, интересно, но он… маленький. Я во время школьных экскурсий его весь обошла. С другой стороны, поехать туда на практику курсе на четвертом…
– До четвертого курса еще долго. В то же время межпланетники летают все быстрее и скоро до Марса можно будет добраться меньше чем за месяц, – заметил Роберт, – если там найдутся места для студентов.
– Раз в год – найдутся, – ответила Алиса.
– А про экспедиции ты не думала?
– Про них думать пока еще рановато. Попасть туда будет не так просто даже таким отличникам, как мы, – экспедиции немногочисленные.
– Берут только лучших специалистов, как и раньше, – согласился Роберт.
– Да, так было практически всегда и будет дальше. Хотя до Битвы был такой странный период, когда в космос отправлялись непрофессионалы, за деньги – огромные деньги. Не на Луну, конечно, и не на Марс, а на околоземную орбиту.