Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
И, может быть, Иней.
Как же глупо думать об этом... Шун-Ди провёл рукой по лицу. Что на него нашло?
А главное - что нашло на Уну и Лиса?
– Я никогда бы не позволил себе так оскорбить миледи, - наконец произнёс Лис - слава Прародителю, в прежнем, шутливо-галантном тоне. Шун-Ди представил, как при этом он прижал руку к худой груди под своим бело-жёлтым одеянием менестреля.
– Ни в мыслях, ни на словах. Вы слишком суровы со мной, леди Уна, и слишком добры к юному Бриану, - Лис издал громкий вздох умиления. Наигранного умиления, несомненно.
– Но правы: не такому, как я, судить Вашу доброту. Поступайте, как Вам будет
– Спасибо, что разрешили, - сухо съязвила Уна.
К сожалению, Лис не унимался.
– Однако в том, что касается западного материка, я всё же советую прислушаться ко мне. У меня и Шун-Ди-Го есть знакомые в Хаэдране и его порту, мы бы подыскали Вам корабль. Это надёжнее и быстрее, чем отплывать из Дорелии по рекомендательному письму лорда Заэру.
Знакомые в Хаэдране? Он что, спятил?!
Шун-Ди мысленно перебрал всех знакомых купцов, которые могли сейчас находиться там с рейдами. Кому из них он может доверять? Кто возьмёт их на борт, не выдав ни королю Хавальду, ни Светлейшему Совету Минши?
Пожалуй, никто.
Ох, Лис... Когда ты утратил остатки здравого смысла? Околдовала ти'аргская осень?
Хотя, если он имел в виду каких-то своих знакомых, не ведомых Шун-Ди... Лавочники? Трактирщики? Другие менестрели? Как они, во имя Прародителя, добудут им корабль?
Лёгкие шаги Уны устремились к двери, и голос начал отдаляться вместе с ними. Похоже, она уже успокоилась, хотя следы злобного напряжения всё ещё тенями расползались по воздуху.
– О, что бы я делала без Ваших советов, господин менестрель?.. Наверное, шагу бы ступить не могла. А документ лорда Вы советуете держать, как подарок на память?
– Почему бы и нет? Вы дорожите им с подозрительной силой.
Когда шаги и голоса затихли, Шун-Ди наконец-то откинулся на спинку стула.
Облегчение. Невероятное облегчение накрыло его, как тёплая волна. Ребёнком, на острове Маншах, он часто купался в мутных прибрежных водах - когда захлёстывает во время прилива, это иногда так приятно, вопреки влаге в ушах и привкусу соли во рту...
– Что ж, я тоже пойду, - помедлив, как ни в чём не бывало сказала Индрис.
– Кажется, со дня на день Вас ждёт дальняя дорога, господин Шун-Ди. Собирайте вещи.
– А Вы разве не поедете с нами?
– растерялся он.
Индрис улыбнулась - чуть-чуть печально.
– Ах, нет. Мы уже обсудили это с Уной. Мне нужно будет вернуться в Долину вместе с сыном. Слишком уж неспокойно сейчас в Дорелии. Да и Ти'арг на грани восстания, хоть это и не так заметно...
– она щёлкнула пальцами, и из кожаной сумки на полу (Шун-Ди лишь сейчас увидел её) выскочил крошечный стеклянный флакончик, заткнутый пробкой. Он описал петлю в воздухе и со стуком приземлился на стол. Внутри плескалась искристая фиолетовая жидкость; Шун-Ди невольно напрягся.
– Так что моя мечта посетить западные берега, видимо, сбудется несколько позже... Не бойтесь, господин Шун-Ди. Это зелье называется "глоток храбрости", - флакончик скользнул к нему через стол и уткнулся в книгу.
– Оно безвредно, но в пути придаст Вам стойкости и сил. И решимости - например, чтобы сказать что-то в открытую... Всем нам иногда этого не хватает, не так ли?
ГЛАВА XXI
Ти ' арг, Академия
Новости
И, скорее всего, перевесят. Эти люди не были чудовищами или беспринципными негодяями. Они были просто людьми - а люди по природе своей слабы и несовершенны.
Слабости и несовершенства - и есть то, что делает их собой. Изъяны тела и духа. Уродства - пугающие, приводящие в замешательство, а иногда восхитительные.
Как, например, редкая наследственная болезнь бедняги Моуна, слуги Риарта Каннерти.
Наместник Велдакир размышлял об этом, неспешно шагая по коридору своей резиденции. Задавался вопросом, на чью же слабость повлиять в этот раз - и не мог подобрать ответ. Такое бывало нечасто.
Утром, ещё до рассвета, едва он вылез из своей широкой, но застеленной простым льном кровати (разве лекарю подобает больше?..), морщась от ослепляющей боли в боку - опухоль протянула свои клешни почти до рёбер, - ему сообщили, что прибыл срочный гонец из Меертона. Ночью там убили трёх альсунгских двуров, вдрызг пьяных и потому неспособных сопротивляться. Неспособных - несмотря на мечи и ножи, наверняка припрятанные за голенищами; наместник отлично знал традиционное вооружение альсунгцев - недаром прожил среди них столько лет. Северяне приехали в город по каким-то своим делам (благо, переезд через границу Ти'арга для альсунгцев не стоил ни единой монеты или кристалла - слава приказу короля Хавальда), остановились в гостинице, а вечером, как водится, устроили пирушку, весело смешав вино, эль и миншийскую хьяну. Наместник Велдакир не изменился в лице, когда услышал это, но врач в нём затрясся, ужасаясь от подобного безрассудства.
Подробности скрыли, и пока он не выяснил, разразилась там драка или же двуров просто зарезали в постелях, как пьяных свиней... Зато источники из Меертона донесли о другом: на телах нашли три лоскутка синей ткани с золотой короной, вышитой в углу.
Последователи Каннерти. "Борцы за свободу". Щёки наместника свело судорогой - вряд ли это можно было назвать улыбкой, пусть даже улыбкой презрения.
Добрались и до Меертона, надо же. Полдня пути от Академии... Так близко. Слишком близко.
Блестящие плиты из отполированного мрамора скрипели от чистоты под его ногами. Наместник прошёл мимо большой картины, изображавшей бурю на Северном море и тонущие хаэдранские корабли (подлинное событие - невиданной силы шторм, произошедший при отце Тоальва Калеки), и свернул к широкой лестнице. Здесь же, в нише, стояла напольная ваза из стекла, подкрашенного тонкими переливами сиреневого, синего и голубого - подарок кезоррианских стеклодувов. Наместник ценил качественную работу, поэтому, оказываясь в этой части резиденции, всякий раз любовался и картиной, и вазой.