Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
Бри не бежал. Он застыл в дверном проёме, опустив свои нелепо широкие плечи и даже не заслонившись рукой. Уна что-то кричала, но он будто окаменел: пялился на дракончика широко распахнутыми, отупевшими карими глазами... Как тот наёмник на тракте.
Не долетев какую-нибудь половину ладони до лица Бри, Иней распахнул пасть и выдохнул густое облако пара. Уна бездумно ринулась туда же - споткнулась о сумку; проклятье; подняться; быстро; из горла рвётся крик...
Разве этот дурень не знает, что раскалённый пар опаснее огня?!
– Он ошпарит тебя! Беги!
–
– Полностью согласна, Лис.
Со двора в башню вошёл Лис, и в тот же миг по ступеням за спиной Уны спустилась Индрис. Гэрхо вальяжно пришаркал из коридора с другой стороны. Иней, надышавшись паром (Бри всё-таки вовремя пригнулся, так что горячая субстанция распылилась над ним), утих так же внезапно, как разъярился, и с отвращением отлетел от слуги - правда, ещё пошипев напоследок.
Уну трясло. Она развернулась к Индрис: у Гэрхо и оборотня явно бесполезно требовать объяснений.
– Что это значит? Вы следили за мной?
– Не за тобой, Уна, - Индрис, вновь малиноволосая, грустно улыбнулась и указала куда-то вверх.
– Посмотри на вход.
Уна послушалась, но не увидела ничего необычного. За исключением, конечно, того, что Бри окончательно осел на пол - стоял на коленях, съёжившись, неудобно опираясь о камни одним локтем. Он тяжело и хрипло дышал через приоткрытый рот; он и в детстве всегда делал так, стоило забыться или испугаться чего-нибудь. В зыбком утреннем свете поблёскивали капли пота у него на лбу и над верхней губой.
Лис остановился за спиной Бри. Он был безоружен и не проявлял агрессии - прохаживался туда-сюда, невинно подчищая свои острые ногти, - но его присутствия было достаточно, чтобы слуга дрожал.
Гэрхо замер с боку от Бри: крепко упёрся пятками в камни, скрестил руки на груди и ухмылялся со смесью презрения и жалости. В громадном тёмно-сером балахоне он казался ещё более хлипким; зеркало болталось на одной петле - наготове. Уна сильно задумалась, заметив, что и Гэрхо, и Индрис сменили повседневную "беззеркальную" одежду на балахоны Долины... Они бы не сделали это просто так. Её мучило неприятное предчувствие.
Иней кружил под потолком, то и дело издавая кошачье фырканье и от возмущения врезаясь боками в стены. Лис благодушно (до отвратности благодушно) улыбнулся дракончику, сказал ему что-то на чужом языке - и Иней, отвлекшись, чуть не ударился о пустую скобу для факела. У Уны закололо кончики пальцев: захотелось заклятием отодрать эту самую скобу от стены и запустить ею в чью-то белозубую челюсть.
Это что, ревность? Как глупо. Лис и Шун-Ди были рядом с Инеем с рождения (ну, то есть с вылупления) - разумеется, он воспринимает их отчасти как...
Мать в двух разных ипостасях. Очень разных: застенчивой - и наглой, немногословной - и сыплющей поочерёдно дурацкими шутками и вольными песенками, перемежая их нудными монологами о политике Обетованного... Перебирающей чётки - и шныряющей по лесу и полям Тоури в облике зверя, как только спустится ночь.
Вопрос только
– Что не так со входом?
– спросила Уна, тщетно присматриваясь к дверному проёму за спиной Бри.
– По-моему, всё как обычно.
– Ну, просто наш подарок кое для кого оказался не подарком, - весело сообщил Гэрхо, и его ухмылка растянулась от уха до уха. А при взгляде на Бри в ней появилось что-то зловещее.
– Так ведь, уважаемый сын кухарки?
– Украшение, леди Уна, - лениво протянул Лис, приподняв длинный палец.
– Можете выйти наружу, если оттуда не видно.
Уна прищурилась - и наконец поняла. Кончики золотых и серебряных нитей из неведомого материала, прочного, но лёгкого как пух - искусная работа Отражений - огибали дверной проём и проникали внутрь башни, будто побеги плюща...
Но теперь они не были ни золотыми, ни серебряными. Налились зловещим багровым цветом, как листья клёнов в охотничьем лесу Тоури. Или как чья-то тёмная, загустевшая от немощи кровь.
Стараясь успокоиться, Уна прошла мимо Бри и покинула башню. Снаружи с дверью творилось то же самое: "побеги" покраснели и издавали низкое, жуткое гудение. От наплыва магии в зеркале Уны захрустело стекло; боль отяжелила затылок.
Она ослабила застёжку плаща.
– Бри. Отойди немного от двери.
Бри подчинился, втягивая голову в плечи. Он двигался жалко и медленно, как сломанная кукла.
– Поживее!
– рявкнул Гэрхо, и даже Индрис (надо же) не сделала ему замечания.
Едва Бри удалился от входа на несколько шагов, багряный отлив побледнел до розового - а потом и вовсе, заодно с низким гулом, оставил "побеги". Уна всем телом и разумом ощущала, как разрывается невидимая сетка из чар. Из потоков Силы, которыми Отражения оплели вход в главную башню её собственного Кинбралана - а она не обратила внимания.
– Вы... поймали его в ловушку?
– спросила Уна, осмотрительно подбирая слова. Иней тоже вылетел из башни, опустился ей на плечо и ткнулся мордочкой в шею - утешает или извиняется? Это слегка успокоило, но сейчас ей было не до дракончика.
– Я чувствую, что дверь... как бы держит его, но не понимаю, что это за магия.
Индрис шагнула к Бри со спины и мягко положила ладонь ему на плечо. Тот, вздрогнув, закрыл глаза - так обречённо, точно ему приставили кинжал к горлу.
Уна чувствовала, как насмешливое отвращение Гэрхо с Лисом и печаль Индрис передаются ей запахом чего-то затхлого и противного. Болота.
Интересно, лорд Альен когда-нибудь бывал на болоте?.. Почему-то ей казалось, что да.
Самое подходящее место для занятий тёмной магией.
Помимо кладбища, разумеется.
– Это Анниэ-Таахш, Паутина-для-врагов, - объяснила Индрис, с очевидным удовольствием произнеся хоть что-то на родном языке.
– Прости, что сплели её без твоего ведома и выдали за украшение... Твоя мать могла бы что-то заподозрить, если бы знала ты.