Хроники вечной жизни. Иезуит
Шрифт:
Несколько раньше, отнеся в залу кубки, Иштван вернулся в кухню, но Агнешку не нашел. Девицы, работавшие там, с трудом сдерживали смех и бросали на него лукавые взгляды. Он попытался было поискать ее по дому, но тут его перехватил отец. Пришлось вместе с ним и дядюшкой встречать прибывающих гостей. И вот уже почти час сидел он за столом, многочисленные служанки сновали туда-сюда, принося новые блюда и унося грязную посуду, но Агнешка так и не появилась.
Удивляясь сам себе, юноша вспоминал, как ждал этого приема, как хотел познакомиться с соседями и их прекрасными дочерьми. Неужели мимолетная встреча со служанкой способна так все изменить?
Наконец Иштван увидел ее: она несла серебряное блюдо с запеченным фазаном. Нарочитая серьезность, которую она старалась сохранять на лице, показалась ему уморительной.
Агнеш водрузила блюдо на стол, явно стараясь не смотреть в сторону Иштвана. Живя на свете более ста лет, он прекрасно понимал, что это значит: молодой хозяин понравился служанке-хохотушке.
Юноша почувствовал, как в душе разливается тепло. Скука мигом исчезла, он повеселел и с большой учтивостью принялся ухаживать за соседками по столу.
После обеда столы убрали, и ровно в восемь начались танцы. К немалому удивлению Иштвана, музыканты заиграли полонез, объявив его как «Ходзониц». Юноша сделал пару кругов с Марией Шандор и еще несколько — с другими соседками. Отблески свечей плясали на серебре посуды, шелковые платья шуршали, щеки дам раскраснелись. Мария ласково улыбалась Иштвану, но тот этого не замечал и взглядом все время искал Агнешку. Однако слуги уже покинули залу, лишь время от времени дворецкий Жигмонд разносил желающим кубки с вином.
Утомившись танцами, Иштван вышел из залы и направился в сторону кухни. На этот раз ему повезло: в холле, куда вынесли столы, Агнеш собирала грязную посуду. Она заметила Иштвана, и веселые искорки заблестели в ее глазах.
— Вам что-нибудь надобно?
— Мне надобно погулять с тобой после приема, — решительно заявил он.
— Да что вы, хозяин, нам же еще потом приборку делать, к ночи только домой тронемся.
— Может, завтра?
— Так я по хозяйству днями занята да у лекаря, — вздохнула она и лукаво улыбнулась. — Разве только вечером…
— Прекрасно! — обрадовался юноша. — Где мне тебя ждать?
— Я живу в деревушке Дилленце. Неподалеку, на окраине Чейтского леса, есть озеро, а рядом полянка, туда на закате и прибегу.
Обрадованный Иштван поклонился служанке, словно принцессе.
На следующий день, едва минуло шесть, Иштван начал собираться в дорогу. И только сейчас вспомнил о собаке. Что ж, придется ехать верхом и прихватить с собой хлыст.
На поляну у озера он прибыл часа за два до заката. Чейтским оказался тот самый лес, через который настоящий Иштван и собака шли совсем недавно из Дилленце в поместье. А сейчас той же дорогой верхом ехал вор, укравший чужое тело.
Он быстро добрался до озера, пес ему не встретился, и Иштван пребывал в прекрасном расположении духа. Время шло, нетерпение его возрастало. Но когда солнце скрылось за кромкой леса, он всерьез обеспокоился и принялся мерить поляну шагами. Неужели девушка обманула его? Мог ли он ошибиться и неверно оценить впечатление, которое произвел?
Сумерки уже начали сгущаться, когда он увидел Агнеш, она спускалась с холма, отделяющего лес от деревни. Юноша выскочил ей навстречу.
— Агнешка! Наконец-то!
— Ох, бан Иштван, простите. Я совсем ненадолго.
Против обыкновения, она не улыбалась, на лице лежала тревога.
— Что-то случилось?
— Видите ли… — она замялась, — ваш дядюшка… он был недавно в Дилленце. Сосед наш, старик Янош, видать, чем-то его нынче прогневил, и бан Золтан отстегал его кнутом. Вот мы с лекарем промывали раны да накладывали лечебные повязки. Боимся, как бы не помер…
— Кто, дядя?
— Да нет, Янош.
— О, Господи, только этого не хватало!
Иштван взял ее за руку, и некоторое время они стояли молча. Потом девушка встрепенулась, осторожно высвободила руку и проговорила:
— Вы уж простите меня, хозяин, но надобно мне идти. У отца нрав уж больно крут, увидит, что меня затемно нет — все волосья повыдергает.
— Да-да, конечно, — растерянно пробормотал Иштван.
Он опомнился, когда девушка отошла уже шагов на тридцать.
— Агнешка, стой! Когда же мы увидимся?
— Ох, кабы знать… Может, на Святого Стефана? Днем мы пойдем к мессе, а в вечеру прибегу.
Она вдруг хихикнула и вскоре растворилась в сгустившихся сумерках.
Когда Иштван вернулся домой, Золтан уже спал. Возмущенный юноша рассказал отцу о нападении на старика. Томаш горестно покачал головой.
— Господи, Пишта, начинается то же самое, что и в прошлом году. Чувствую, добром это не кончится.
— Не знаю, отец. Мы же не можем его прогнать?
— Ну что вы, нет, конечно, он брат вашей матери… — Он помолчал и задумчиво добавил: — Сегодня я снова видел ту собаку, что вас укусила. Такое милое, доброе создание… А смотрит так, словно хочет что-то сказать.
Иштван почувствовал себя неуютно.
— Отец, во имя Создателя, осторожнее, вдруг она и на вас кинется.
— Да непохоже. Послушайте, Пишта, вы говорили, что вам нужна собака. Может, нам попробовать ее приручить?
«Только этого не хватало!»
— А если она снова набросится на меня? Отец, это животное непредсказуемо.
— Да, мой мальчик, пожалуй, вы правы. Надо подумать…
Покою в доме пришел конец. Золтан требовал к завтраку вина и целый день ходил с ружьем по окрестностям, пугая деревенских ребятишек. Не раз он буянил и в доме, кричал и замахивался на слуг.