Хрустальное сердце короля
Шрифт:
— Так ты в наших краях не по велению своего Владыки?
— Поверьте, его давно не беспокоят такие мелочи, как разбежавшиеся по всему Средеземью орки. Я здесь по своей инициативе, как и мой отряд. Среди нас нет наемников. Мы все сплотились, желая покончить с этой нечистью по зову долга и велению собственного сердца. — Исчерпывающе.
Дерус поджал губы и взглянул на служанку в стороне. Та развела руки, давая понять, что не осведомила эльфа о последствиях его последнего боя.
— Ты не в курсе, что весь твой отряд полег в долине… Так
Глаза Леголаса расширились: — Мы несли потери, но… Как весь? Гимли? Левис? Грей? Мелдир? Нет. Я не верю… — На шею словно лег стальной обруч, стало тяжело дышать. Лица боевых товарищей пронеслись пред его взором, сменяя друг друга, заставляя зажмуриться от внезапной боли в груди.
— Я не вру тебе. Погибли все. Разве что, несколько орков все же ушли в леса. Тебя привезли почти бездыханного. Мы думали, что ты последуешь за своими друзьями, — признал князь. — Но ты крепче, чем кажешься.
— Где я нахожусь? — прошептал Леголас, начиная ощущать, как отчаяние накрывает его с головой.
— Крепость Дэдмуш на востоке Средиземья.
— Как я попал сюда? Меня кто-то привез. Кто? — Тяжело дыша.
— Это не важно.
— Важно! Я хочу знать! — Он поднял взгляд на мужчину.
Дерус долго смотрел, взвешивая, стоит ли открывать ему правду об Эверин. Тот факт, что юноша оказался принцем, хоть и не желающим утруждать себя обязанностями правителя, несколько размыл его планы, навевая сомнения, но тот решил все же придерживаться выбранного курса. Что проку от странствующего эльфа?
— Мои люди.
— Девушка…
— Какая девушка? — Приподняв в изумлении брови, спросил князь.
— За мной ухаживала девушка… молодая. Русые волосы. Большие глаза… — Видя реакцию князя, Леголас начал сомневаться — не виденье ли к нему приходило.
Дерус хитро прищурился и потянулся рукой к Мэлди. Та подошла к хозяину.
— Вот, это она — твоя спасительница.
Тот окинул взглядом улыбающуюся женщину, никак не походящую на ту, что пела ему песни и гладила по голове.
— это не она, — решительно, но с сомнением в душе сказал эльф.
— Вот как? Странно, да… Нам в предсмертных видениях всегда являются прекрасные девы, а как очнешься, оказывается, что старый приятель, колдуя над твоей раной, кряхтит и плюется сквозь выбитые зубы, — иронично улыбаясь, объяснил мужчина.
«Час от часу не легче» — подумал Леголас, полагая, что это может быть правдой.
— Видишь ли, мальчик, твои видения естественны. Вот если бы тебе волосатый мужик почудился…
— Я давно не мальчик, — одернул его Леголас, понимая, что надменные речи князя его задевают. — Поверьте, я намного старше вас.
Тот рассмеялся:
— Мальчишка… такой же как все. Ветряный и взбалмошный.
— Да что вы можете обо мне знать? — расстроенный известием о гибели друзей, он позволил себе грубо огрызнуться, но казалось, хозяина это не смутило.
— Например то, что вы — принц, выходит не такой смелый, раз побоялись взять на себя ответственность за народ и, пользуясь дарованным вам бессмертием, оставили ее тяжким грузом на отцовских плечах, а сами носитесь по Средиземью с клинком наперевес, наивно полагая, что без вашего вмешательства орки поработят полмира. — Дерус хотел знать истинную причину ухода эльфа из дома и не разыскивают ли его. В конце-концов добрые связи никто не отменял и сейчас он мог ими обзавестись, оказав услугу королю.
— Не пытайтесь обвинить меня в трусости. Это не мой порок, — уже спокойнее ответил Леголас.
— Тогда почему ты оставил свое королевство?
— Я не хотел быть таким, как он… — Эльф еще недостаточно окреп, и допрос начал его тяготить и изматывать. — Как отец.
— Так стал бы другим. Кто мешал тебе в этом?
— Другим? А нужен ли лесному королевству другой? — Он словно размышлял вслух. — Его любят и боятся с одинаковой силой. Он и холод, и огонь. Величественный и недосягаемый для всех… и для меня тоже. Король! Он не мог родиться никем другим… А по мне, лучше быть хорошим воином, чем плохим королем.
— Да, вижу, любовью он тебя не избаловал. — Дерус начал понимать, что трещина между этими двумя слишком существенна, чтобы искать выгоду в знакомстве с бродячим принцем.
— Почему вы мучаете меня? — шепотом спросил эльф, ощущая слабость.
Князь это заметил. Давить на еще неокрепшего ему не хотелось.
— Затем, что вы — мальчишки, порой ввязываетесь в драки, уходите в походы, принимаете участие в битвах, гонимые мыслями о призрачной славе … погибаете. И даже не отдаете себе отчета в том, что вместе с вами гибнем мы. Так скажи мне, эльф… Как жить после этого?
— Вы кого-то потеряли, — догадался Леголас.
— Да, сына, — спокойным тоном ответил Дерус. — И знаешь, даже горько… от того, что учил храбрости и отваге, от того, что сам сделал ему первый меч, от того, что с улыбкой провожал на войну… от того, что жив в то время, как его уже нет… — Князь резко встал, выдернув себя из пучины сожалений: — Поправляйся. Я не стану тебя больше донимать нравоучениями.
— Я хотел бы уйти, — промолвил гость и пояснил: — мы — эльфы — гораздо быстрее восстанавливаемся.
— Ты просто не знаешь, сколько недель провел в этой комнате. Поверь, ты переоцениваешь собственную силу… Ну, как знаешь. Не мне учить того, кто старше по рангу и возрасту, — он улыбнулся юноше.
— Спасибо вам за помощь… за все…
— Не за что. Только не думай, что сегодня сможешь уйти. Даю тебе сутки, чтобы более-менее окрепнуть… Мои слуги в твоем распоряжении. Твои вещи мы сберегли… А завтра утром уходит торговый обоз в соседний городок. Можешь поехать с ними. Как пожелаешь.
И Дерус покинул комнату, в душе довольный, что все так вышло. Конечно, поутру паренек уйдет. Кто захочет оставаться под крышей недовольно шипящего господина. А дочка вернется лишь к вечеру. Вот все и решилось.