Художественная культура русского зарубежья. 1917-1939. Сборник статей
Шрифт:
Открылся театр 18 сентября 1926 года оперой «Князь Игорь» А. П. Бородина. Спустя несколько дней состоялась премьера «Сказания о невидимом граде Китеже» Н. А. Римского-Корсакова. Газета «Возрождение» 30 сентября 1926 года писала: «В Ницце с большим успехом проходят русские оперные спектакли, устроенные графом и графиней Милеант. Выступают русские оперные артисты, недавно участвовавшие в Гранд-Опера в «Граде Китеже»» [1292] . Другая парижская газета сообщала в тот же день: «Труппа… составлена превосходно. В нее вошли лучшие артисты… Оркестром дирижировал А. А. Эйхенвальд. Даны были три спектакля «Князя Игоря» и три «Сказания о граде Китеже». Несмотря на то, что спектакли шли без декораций и костюмов, впечатление было огромное, и переполнившая театр публика все время восторженно принимала исполнителей, а графу Милеанту устроила овацию. Местная печать отозвалась об этих спектаклях как о празднике искусства, которого не помнит Ривьера за последние 20 лет» [1293] .
1292
Возрождение. Париж, 1926. 30 сентября. № 485.
1293
Русская опера
10 октября 1926 года на той же сцене состоялся концерт симфонической музыки. Его программу составили произведения Р. Вагнера, Ф. Листа, а также дирижировавшего концертом А. Эйхенвальда («Восточная сюита», восточные народные песни и танцы) [1294] . В мероприятии приняли участие певица А. Тихонова и пианист В. Сапельников. Успех концерта был оценен французской прессой, отметившей дирижерское дарование А. Эйхенвальда [1295] .
1294
С афишей этого концерта можно ознакомиться в ГЦММК, ф. 159, № 2140.
1295
Отзывы о выступлениях А. Эйхенвальда в качестве оперного и концертного дирижера в Ницце на французском языке см.: ГЦММК, ф. 159, № 2204.
Этот концерт стал одним из последних выступлений композитора во Франции. Судя по всему, он так и не смог найти в этой стране постоянную работу, которая смогла бы обеспечить ему безбедное существование. Жил он здесь очень скромно. Подтверждение этому мы находим в письме Никиты Балиева, адресованном давнему знакомому жены А. А. Эйхенвальда актеру и режиссеру Ю. Л. Ракитину [1296] , а также в небольшом фрагменте письма самого Эйхенвальда Глиэру из Парижа от 16 августа 1926 года, в котором он пишет об отсутствии средств к существованию, просит найти работу и вызвать его в Россию [1297] . Возможно, именно благодаря ходатайству своих российских коллег в конце лета 1926 года он получает приглашение работать режиссером и дирижером в Государственном Академическом оперном театре Грузии. Газета «Заря Востока» от 24 августа 1926 года пишет, что дирекцией Грузинской Госоперы «ведутся переговоры с… находящимся сейчас в Париже Эйхенвальдом» [1298] . Та же газета 16 октября (т. е. спустя всего 6 дней после симфонического концерта во французской Ницце, проведенного под управлением Эйхенвальда) сообщила, что он «выехал уже из Парижа и недели через две ожидается в Тифлисе» [1299] . Таким образом, в октябре 1926 года в надежде заработать денег на существование Эйхенвальд отправляется в СССР. Театральный сезон 1926–1927 года он проводит в Тифлисе.
1296
Письмо Никиты Балиева Юрию Ракитину [14 марта 1933 года]. Публикация, вступительный текст и примечания В. В. Иванова // Мнемозина: Документы и факты из истории отечественного театра XX века / Ред. – сост. В. В. Иванов. М., 2004. Вып. 3. С. 242.
1297
Махней СИ. Указ. соч. С. 77
1298
Заря Востока. Тифлис, 1926. 24 августа. № 1258.
1299
Анте. Перед оперным сезоном // Заря Востока. Тифлис, 1926. 16 октября. № 1303.
Летом 1927 года Эйхенвальд возвращается во Францию и живет несколько месяцев в Париже и Ницце. Согласно сообщениям в прессе, он устраивает здесь несколько концертов [1300] . Каких-то дополнительных сведений о данном периоде его жизни мы пока не имеем. Известно лишь, что, будучи во Франции, он принимает приглашение дирекции Сибирского Государственного театра на работу в качестве главного режиссера и дирижера и в сентябре 1927 года снова выезжает в Россию. Сезон 1927-28 года композитор проводит в Томске и Новосибирске.
1300
Красное знамя. Томск, 1927. 29 сентября. № 222.
Уезжая, Эйхенвальд не предполагал, что покидает Францию навсегда. Он надеялся, отработав сезон в России и поправив свое материальное положение, вернуться обратно. Так, в письме актера Е. П. Студенцова Ю. Ракитину (от 15 марта 1930 года) читаем, что Эйхенвальд из Франции «поехал на сезон куда-то в Россию, и его теперь не выпускают» [1301] (в конце 1920-х – начале 1930-х годов Е. Студенцов вел переписку с женой А. Эйхенвальда Евгенией Ивановной Залесской, которая оставалась во Франции после очередного отъезда мужа на работу в СССР).
1301
Письма Евгения Студенцова Юрию Ракитину. 1929–1930. Публикация, вступительный текст и примечания В. В. Иванова и А. А. Чепурова // Мнемозина: Документы и факты из истории отечественного театра XX века / Ред. – сост. В. В. Иванов. М., 2004. Вып. 3. С. 308.
Доказательство тому, что Эйхенвальд намеревался вернуться во Францию, мы находим и в упомянутом выше следственном деле композитора 1937–1938 годов. Сообщив на допросе следователю о том, что, вернувшись в конце 1927 года в СССР, он больше из страны не выезжал, Эйхенвальд дополняет: «… хотя я и еще собирался, но мне визы не дали». И далее: «Причины выезда те, что у меня был заключен контракт по дирижированию симфоническим концертом и русской оперой в г[ороде] Ницца» [1302] . Как справедливо полагает театровед В. Иванов, «судя по всему, в парижском далеке он (Эйхенвальд. – М. З.) не в полной мере оценил значение «великого перелома» и то обстоятельство, что он может сказаться на возможностях пересечения границы, на протяжении 20-х гг. остававшихся весьма вольготными» [1303] .
1302
Архив УФСБ РФ по РТ, указ. док., л. 12.
1303
Мнемозина: Документы и факты из истории отечественного театра XX века / Ред. – сост. В. В. Иванов. М., 2004. Вып. 3. С. 549.
Таким образом, подчиняясь требованиям действующей в стране власти, в конце 1920-х годов Эйхенвальд был вынужден остаться жить в СССР. К счастью, связанные с этим трудности морального и личного плана не сломили его: к тому времени он был уже зрелым музыкантом, довольно отчетливо определившим свои творческие приоритеты. В 1930–1940 годах композитор переживает период интенсивного творческого роста: много сочиняет, дирижирует оперными спектаклями и симфоническими концертами. В эти же годы он осуществляет постановку своих опер «Степь» (1931, Самара), «Мерген» (1940, Уфа), «Ашказар» (1944, там же), основанных главным образом на национальном – татарском и башкирском – фольклорном материале. В 1942 году в Куйбышеве состоялась премьера его музыкальной комедии «Табачный капитан». Не ослабевает интерес композитора и к музыкально-этнографической работе: в разные годы он заведует фольклорными кабинетами в Ашхабаде, Казани, Уфе. Ведет педагогическую деятельность. В 1940-х годах работает главным дирижером Куйбышевского театра оперы и балета, руководит Куйбышевским областным Союзом советских композиторов.
Из-за сложившейся в стране политической обстановки, ставшей причиной отношения к эмигрантам как к изменникам родины, заграничный период своей жизни Эйхенвальд старается не афишировать, при необходимости упоминая о нем без подробностей и ограничиваясь скудной информацией о своих творческих достижениях. Причины своего отъезда за рубеж он также вуалирует, указывая в автобиографических документах эти годы как период зарубежных гастролей. Все это создает трудности в изучении данного этапа его жизни и творчества. Внести ясность во многие интересующие нас вопросы могла бы переписка композитора тех лет, но, к сожалению, она не сохранилась (или же была намеренно им уничтожена). Однако в своем архиве А. Эйхенвальд бережно собрал и сберег иные документальные свидетельства: программки и афиши концертов и оперных спектаклей, многочисленные вырезки из парижских газет… Во многом именно благодаря этим материалам сегодня, спустя восемьдесят лет, мы можем дать объективную оценку его творческой деятельности во Франции и с уверенностью говорить о том, что она явилась значительным вкладом в дело пропаганды и популяризации за рубежом в 1920-е годы произведений русской музыкальной классики и музыкального творчества народов СССР.
И. Ю. Проскурина
А. К. Глазунов в Париже: стиль жизни и стратегия адаптации
22 мая 1928 года Наркомом просвещения ректор Ленинградской консерватории профессор А. К. Глазунов был официально командирован в Австрию на три месяца для участия в жюри по присуждению премии имени Шуберта. Распорядившись относительно своего имущества, он уполномочил Ю. Гнезе [1304] управлять ленинградской квартирой и двумя дачами, получил 1 июня заграничный паспорт и вместе со своей будущей женой О. Гавриловой покинул СССР, как выяснилось потом, навсегда [1305] . Выданные Глазунову документы были действительны для проживания вне страны в течение одного года. Однако заграничный маршрут русского композитора оказался значительно протяженнее и завершился его кончиной в Париже в 1936 году. Глазунов скончался 21 марта 1936 года в клинике Villa Borghese, отпевание состоялось 24 марта в русском кафедральном храме Св. Александра Невского, похоронен на Новом кладбище в Нейи под Парижем. В 1972 году прах композитора перевезли в Ленинград и перезахоронили в некрополе мастеров искусств в Александро-Невской лавре.
1304
Юлий Давидович Гнезе (1886–1936), родился в Курляндской губернии, предположительно закончил Лесотехническую академию в Риге, служил смотрителем лесов у Шереметьевых на Урале. Участвовал в Первой мировой войне, затем стал управляющим лесами у купца Чистякова в Ораниенбауме. В начале 1920-х переехал в Петроград, где служил контролером-счетоводом в артели инвалидов «Ленторгин», а с 1934 и до смерти был бухгалтером в школе. В начале 1928 года Ю. Гнезе с семьей въехал в часть комнат квартиры Глазунова, с этого времени он стал доверенным лицом и одним из немногих постоянных респондентов композитора за границей.
1305
В архиве Санкт-Петербургского государственного музея театрального и музыкального искусства хранятся: Удостоверение о командировке Глазунова в Австрию, выданное 22 мая 1928 года № 5044052 заместителем народного комиссара по просвещению И. Ходорковским; Заграничный паспорт – на русском и французском языках, дата и место выдачи – Ленинград, 1 июня 1928 года, – действительный для проживания вне страны в течение 1 года; Доверенность, принадлежащая Ю.Д. Гнезе и составленная Глазуновым 11 июня 1928 года. Эта доверенность, действительная три месяца, уполномочивала Гнезе управлять двумя дачами в поселке Шувалово-Озерки, которые принадлежали Глазунову и были демуниципализированы постановлениями Совета Народных Комиссаров РСФСР от 11 января 1926 и Ленинградским губисполкомом от 30 января 1926.
Покинув СССР в числе эмигрантов первой волны, Глазунов посетил Вену, Прагу, Дрезден, Лейпциг, полечился в Гундельсхайме и Баден-Бадене, выбрав, наконец, местом своего постоянного проживания французскую столицу. С начала XX века и до Второй мировой войны среди всех городов западной Европы Париж являлся музыкальной Меккой для большинства русских эмигрантов, превратившись в центр политической, литературной и художественной жизни русского зарубежья.
Возглавивший в конце XIX – начале XX века петербургскую композиторскую школу, Глазунов был окружен особым почетом и вниманием музыкантов. Профессор Ленинградской консерватории, ученик Н. Римского-Корсакова и М. Балакирева, признанный мэтр музыкального Петербурга, доктор музыки Оксфордского и Кембриджского университетов, почетный член Национальной академии «Санта-Чечилия», член французской Академии изящных искусств, он обладал в глазах коллег феноменальным профессиональным авторитетом. В 1915 году в связи с пятидесятилетием композитора критик В. Каратыгин писал: «Кто из ныне живущих композиторов пользуется наибольшей популярностью? Чье первоклассное мастерство ни в ком не вызывает ни малейшего сомнения? О ком из наших современников уже давно перестали спорить, непререкаемо признав за его искусством серьезность художественного содержания и высшую школу музыкальной техники? Это имя – А. К. Глазунов» [1306] .
1306
Цит. по: Келдыш Ю. А. К. Глазунов // История русской музыки (в десяти томах). М., 1994. Т. 9. С. 216.