Художественная культура русского зарубежья. 1917-1939. Сборник статей
Шрифт:
Счастливо сложилась в Бельгии и личная жизнь Леонида Фрешкопа. В 1925 году он женился на пианистке Жозефин Эврард (или Жозе, как называли ее близкие) и породнился с известной бельгийской художественной семьей Каннэль: сестра Жозефин Селест была женой художника Марселя Каннэль. В 1926 году Фрешкоп исполнил двойной портрет молодой четы [470] , тогда же впервые выставив его в галерее «Spectacles».
Вскоре после того, как художник обосновался в Брюсселе, он получил заказ от Королевской оперы Антверпена и в 1923 году оформил для нее оперу Н. А. Римского-Корсакова «Золотой петушок», премьера которой состоялась 1 декабря того же года. Спектакль, тепло принятый зрителем, за сезон выдержал девять представлений [471] .
470
Портрет находится в частной коллекции в Брюсселе.
471
Stadarchief, Antwerpen, MA № 64938, doss. № 2644–2645.
На вопрос, каким образом молодой и неизвестный в Бельгии русский художник получил столь ответственный заказ, прямого ответа найти не удалось. Возможно, свою роль сыграло то, что у Фрешкопа уже был опыт сценического оформления. Подтверждает это обнаруженный в архивах современного искусства Бельгии (Брюссель) черновик письма Леонида Фрешкопа на французском языке, адресованного неизвестному корреспонденту: «Я работал как художник-декоратор в Москве, где оформлял среди прочих «Свадьбу Фигаро», «Романтики», пьесы Чехова и Островского» [472] . Театральная тема не получит дальнейшего развития в творчестве художника. К ней еще раз он обратится лишь после Второй мировой войны.
472
AACB. Fonds Frechkop, doc. № 110978/1, 2.
Между тем творческий дебют художника оказался успешным. Полный надежд, все последующие годы Фрешкоп много и плодотворно работал, пробовал себя во всех жанрах. Все больше он углублялся в изучение обнаженной натуры, но не оставлял при этом и портретный жанр, который станет одним из ведущих в его творчестве. В 1920-е годы среди работ художника именно портреты выделялись своей завершенностью. Обаятельная искренность изображенных персонажей и проникновение в их внутренний мир компенсировали некоторую натянутость и сухость живописной манеры художника и сдержанность колорита. Любимыми моделями художника неизменно оставались жена и родившаяся в 1927 году дочь Элен.
Критикой было отмечено уже первое участие Фрешкопа в Салоне 1925 года, на котором были представлены «все жанры и все школы». Его картины «Русская крестьянка», «Рыбак на берегу Волги», «Обнаженная», по словам Андре Меллера, привлекали «оригинальностью техники, индивидуальностью, талантливостью автора и наличием дивного психологического настроения» [473] .
Знаменательной для художника стала небольшая выставка, устроенная в галерее «Spectacles» в следующем, 1926 году. На нее откликнулась как столичная пресса, так и пресса других крупных городов Бельгии. Писатель, литературовед и художественный критик Жорж Рамаекерс опубликовал первый искусствоведческий очерк о творчестве Леонида Фрешкопа, назвав его достойным представителем художников своего поколения [474] , а обозреватель журнала «Spectacles» в том же номере позже заметил, что выставка Леонида Фрешкопа привлекает многочисленных посетителей, интересующихся его искусством, в котором соединились любопытные славянские реминисценции, уверенность в себе автора и его вдохновение, близкое бельгийским художникам [475] .
473
Meller A. L'eonide Frechkop // Revue de Vrai et du Beau (Paris). 1925. Septembre 25.
474
Ramaekers G. Le Peintre Russe L'eonide Frechkop // Spectacles. 1926. № 9.
475
A la galerie de «Spectacles» // Spectacles. 1926. № 9.
Обращался Фрешкоп и к художественному оформлению периодических изданий, в том числе изданий русской эмиграции. Так, им выполнены обложки журнала «Благонамеренный», два номера которого вышли в свет в Брюсселе в 1926 году под редакцией князя Дмитрия Шаховского, будущего архиепископа Иоанна Сан-Францисского. Так постепенно художник завоевывал себе признание.
Персональные выставки Леонида Фрешкопа ежегодно проходили в известных столичных галереях: De la Toison d'Or (1929), Giroux (1935), D'Egmont (1949), Breughel (1952) и других. Его работы считались произведениями «сложной техники, уровень которой порой доходил до холодности, классическими по сути, но согретыми чувством реализма редкой проницательности». Так писал обозреватель брюссельской «La Gazette» [476] .
476
La Gazette. 1926. Decembre, 15.
К середине 1930-х годов в творчестве художника произошли стилистические изменения: своего рода прорыв от академизма (в котором его обвиняли после первых выставок в Бельгии) к полному освобождению формы и цвета. Развитие нового стиля, которое продолжится и в послевоенные годы, можно проследить на примере изображения обнаженных – одной из центральных тем в его творчестве – в картинах «Плоть и камень» (1927), «Ноктюрн» (1939) или в фантастических композициях «Убийство красоты» (1946) и «Остров фантазмов» (1951).
Фрешкоп участвовал в групповых и коллективных выставках наравне с бельгийскими художниками и вместе с ними – в международных выставках, например, в 1946 году в выставке бельгийского искусства в Рио-де-Жанейро [477] . Когда произведения Фрешкопа показывались в бельгийской секции на Триеннале в Антверпене, Генте и Льеже, одновременно в международной секции экспонировались работы наших парижан – Марка Шагала (1925) [478] , Марка Шагала и Ольги Сахаровой (1928) [479] .
477
Exposicao da arte belga contemporanea / [Catalogue]. Rio de Janeiro; Sao Paulo, 1946.
478
XLIII Exposition. Salon de 1925 / [Catalogue]. Ville de Gand.
479
XLIV Exposition. Salon de 1929 / [Catalogue]. Ville de Gand.
Вместе с соотечественниками Леонид Фрешкоп участвовал и в крупнейшей выставке «Старое и новое русское искусство», входившей в состав Международной выставки в Брюсселе 1928 года. Художник получил приглашение от оргкомитета, находившегося в Париже, и переслал Вере Нарышкиной фотографии четырех своих работ. Какие именно работы хотел выставить художник, сегодня неизвестно. В экспозицию попала лишь одна – «Прогулка» [480] .
На протяжении двух месяцев работы этой выставки многие ее участники, проживавшие в Париже, хотя бы на короткое время, но приезжали в Брюссель. Скульптор Акоп Гюрджян побывал в Брюсселе минимум дважды. Возможно, во время этих визитов Фрешкоп и написал его портрет. Во всяком случае, о «характерном» портрете «глубокого психологического проникновения» сообщалось в обзоре следующей бельгийской выставки, состоявшейся в ноябре того же года [481] .
480
Palais des Beaux-Arts. Art russe ancien et moderne. Bruxelles, Inauguration des salles d'exposition. Mai-juin / Catalogue [Bruxelles, 1928], № 661.
481
Art a Bruxelles // Neptune. 1928. Decembre 8. Местонахождение портрета неизвестно.
Начиная с середины 1920-х художник много путешествовал. Из серого дождливого климата Бельгии его тянуло на юг Франции, в солнечную Италию, Грецию, Испанию, в Южную Америку. Всякий раз из поездок он привозил множество зарисовок, набросков и непременно устраивал выставки. Во время путешествий Фрешкоп обязательно посещал местные музеи, изучал находящиеся в них произведения классиков, много рисовал на пленэре. Темы его творчества постепенно расширялись, разнообразнее и богаче становилась палитра. Романист и художественный критик Ришар Дюпьерё отмечал в 1930 году, что Фрешкопу довольно часто выставляющему свои произведения, удается не повторяться и избегать «топтания на месте». Критик писал: «Художник делится с нами новыми открытиями, показывает этапы пути, ведущего его к зрелости. Леонид Фрешкоп несет радость этого драгоценного качества. Год назад он показал значительную серию своих работ. Сегодня он показывает другую, в которой нет ни одного прежде выставленного произведения» [482] .
482
Dupierreux R. L'eonide Frechkop // Spectacle de la vie. 1930. № 3. P. 37–38.
Самым длительным путешествием художника стала поездка в Аргентину. В марте 1935 года по приглашению друзей он отправился на пароходе из Антверпена в Буэнос-Айрес. О его пребывании в этой южноамериканской стране известно, что оно завершилось большой выставкой в столичной галерее «Мюллер». Критика высоко оценила произведения Фрешкопа, выделив среди них такую картину как «Оммаж Тициану», а также пейзажи и детские портреты. Портрет доктора Франсиско Йобет как «лучшее произведение выставки» был приобретен художественным музеем Буэнос-Айреса, о чем сообщала аргентинская пресса и, в частности, газета «La Critica» [483] . В Бельгию из этой поездки Фрешкоп привез лишь несколько работ. Большинство созданных там произведений осталось в частных коллекциях Аргентины.
483
Pintura. Exposicion de L. Frechkop // La Critica (Buenos-Aires). 1936. Перевод с испанского языка на французский Walter de Oliviera.